Учитель для ангела

— Меня зовут Эвиана, — представилась барышня, заученным движением делая книксен.

— Рад познакомиться, Эва, — Врана уже давно насторожила её уверенная и в то же время вежливая манера выражаться, совсем не похожая на говор простой горожанки, но до этого изящного поклона он всё ещё лелеял надежду, что спасённая девица была не из благородного сословия. Однако теперь у него уже не осталось никаких сомнений, что судьба подкинула ему подлянку в виде дочки какого-то вельможи. — Меня зовут… Рэйнальд, — он запнулся, поскольку поймал себя на том, что едва ни назвал своё настоящее имя.

— Неужели провидение даровало мне счастье познакомиться со знаменитым лордом-отшельником Рэйнальдом Гилмором? — Эвиана тут же навострила ушки, ожидая подтверждения своей догадки.

— Меня действительно называют отшельником? — наигранно посетовал лорд, мысленно поздравляя команду внедрения за удачную легенду. — Чем же я обязан такой сомнительной известности?

— Простите мою бесцеремонность, — Эвиана деланно потупилась, однако её взгляд, брошенный на Врана из-под опущенных ресниц, отнюдь не отличался смирением, он так и лучился любопытством. — Говорят, Вы так сильно любили свою жену, что после её кончины удалились от мира и уединился в своём замке. Странно, но Вы же совсем не старик, — в голосе девушки прозвучала растерянность, — я вовсе не так себе Вас представляла. Ой, я не хотела Вас обидеть, — вот теперь она натурально смутилась, — это не моё дело.

— Я не в обиде, — вопреки собственным уверениям, Вран действительно почувствовал себя обиженным, но не словами наивной девушки, а тем, что по легенде лорд-отшельник был как-то слишком уж не молод. Явная неадекватность сего странного эмоционального отклика привела его в полное замешательство, и на пару секунд благородный лорд завис.

— Не думала, что мне выпадет удача познакомиться с человеком, способным на такие чувства, — пролепетала Эвиана, как бы намекая на то, что в присутствии отшельника одинокой беззащитной девушке не нужно опасаться за свою честь, даже если он лорд.

— Под охраной моего отряда ты можешь чувствовать себя в полной безопасности, — рассеянно отозвался Вран, всё ещё пребывая в шоке собственного неадеквата. — Я доставлю тебя домой в целости и сохранности.

— Нет, только не домой, — Эвиана отпрянула, словно Вран собирался её схватить, — мне нельзя туда возвращаться, я сбежала от отца.

— Отец плохо с тобой обращался? — от подобных откровений Вран слегка опешил. В этой локации женщины занимали сугубо зависимое положение, и представить, чтобы юная девица благородного происхождения убежала из дому, было очень сложно.

— Он собирался выдать меня замуж за старика, — в голосе Эвианы прозвучало такое искреннее возмущение, словно она обвинила отца в гнусном преступлении. А ведь такое случалось здесь сплошь и рядом, женщин из знатных родов сватали чуть ли не в младенчестве. — Вы просто не видели моего жениха, — она всё же сочла нужным пояснить причину своего возмущения, — он отвратительный, грубый и жирный, как боров, а вдобавок ещё и старый, даже старше Вас. Гораздо старше, — добавила нахалка, заметив, что упоминание о возрасте явно покоробило её спасителя.

— Успокойся, Эва, я вовсе не собираюсь возвращать тебя домой против воли, — Вран сделал вид, что не обратил внимание на бестактность девицы. — Если тебе больше некуда идти, то я почту за честь предоставить тебе кров в моём замке. Кстати, ты умеешь ездить верхом? — небрежно поинтересовался он, чтобы перевести разговор в безопасное русло.

— Конечно, умею, меня учили верховой езде с пяти лет, — заносчиво сообщила Эвиана. Однако, когда после завтрака к девушке подвели лошадь, её заносчивость враз сменилась растерянностью.

— Что не так? — проворчал Вран, которому капризы девицы уже начали надоедать.

— Седло, — Эвиана смущённо потупилась, — я ездила только в дамском седле. Но Вы не беспокойтесь, я справлюсь, — тут же бросилась она уверять своего спасителя, — только, наверное, придётся разрезать подол юбки. Могу я одолжить Ваш кинжал?

Вран совсем пал духом. Дамское седло было явным признаком того, что эту девицу готовили к чему-то большему, чем ведение хозяйства в захолустном поместье или произведение на свет выводка благородных деток. Скорей всего, Эвиана с самого рождения была предназначена для того, чтобы блистать при дворе какого-нибудь герцога, а то и принца.

— Вот только беглой принцесски мне и не хватало для полного счастья, — досадливо подумал попавший в переделку страж, — мало мне, что ли, ссоры с инквизицией? Ладно, делать нечего, не бросать же этот подарочек судьбы в лесной чаще, — он со вздохом залез на своего коня и подал руку Эвиане. — Не стоит портить одежду, — галантно объявил благородный лорд, одним ловким движением усаживая девушку перед собой, — она тебе ещё пригодится, пока портной будет трудиться над твоими новыми нарядами.

Отряд всадников медленно двинулся сквозь лес к тракту. Странно, но на сей раз их командира отчего-то совсем не заботила тяжкая доля его лошади, гораздо больше его сейчас волновали вовсе уж неуместные в походе вопросы. Каждое прикосновение к прохладной бархатной коже пассажирки отчего-то рождало в животе Врана приятную тёплую волну, запах её волос будоражил кровь не хуже выдержанного вина, а её голос вызывал ассоциацию с журчанием ручья. Увлёкшись анализом новых для себя ощущений, неискушённый в обращении с дамами аэр даже не заметил, что на его губах блуждает мечтательная улыбка. А ведь это был первый случай в его игровой практике, когда мимика лица рефлекторно отразила его душевное состояние.

Глава 11

Потемневшая от пыли и времени люминесцентная лампа вдруг коварно замигала и погасла, погружая архивные стеллажи в темноту. От неожиданности Василиса вздрогнула и инстинктивно отпрянула назад от чёрных пыльных недр верхней полки. Её неловкое движение сместило и так уже шаткое равновесие приставной лесенки, которая тут же начала опасно крениться влево, норовя соскользнуть с края полки. Падать вниз на облупленный грязный кафель Василисе вовсе не улыбалось, а потому она судорожно вцепилась в первое, что подвернулось под руку. Спонтанное решение оказалось правильным, лестница благополучно выровнялась, а вот Василисиной спасительной соломинке повезло меньше. Громоздкий, но, как оказалось, лёгкий металлический ящик не удержался на полке и со всей дури грохнулся на пол.