Я поборола девчачий порыв отдернуть руку и закричать. Просунула пальцы еще глубже, сомкнула их вокруг предмета и вытащила его.
Это оказался носок — красный шерстяной носок. И я сразу же вспомнила, что уже видела такой.
Я внимательно его рассмотрела и вернула на место в ящик. Не со всех тканей можно снять отпечатки пальцев, и шерсть для этого подходит меньше всего. Но я увидела все, что хотела, и обвинения в небрежном обращении с уликами мне ни к чему.
Кроме того, нет смысла брать с собой носок, чтобы сравнить его с тем, который находится в морге.
Переключив внимание на полки с гроссбухами, я взяла последнюю книгу справа, датированную 1950 годом и еще не законченную.
Переплет дохнул пылью и хрустнул, когда я открыла книгу, и в нос мне ударили запахи пота и застарелого крахмала. Это оказалась стиральная опись женской академии мисс Бодикот.
Может ли она пригодиться в моем расследовании? Я припомнила, как однажды миссис Мюллет сказала мне в ответ на презрительную шутку в адрес ее цинковых тазов: «Не смейте воротить нос от своей прачки, мисс, — отрезала она в редком приступе гнева. — Мы знаем, что вы едите, что вы пьете и чем занимаетесь. Стиральная доска может многое рассказать».
Тогда я не поняла, что она имеет в виду, но запомнила эти любопытные слова на будущее, и, кажется, настал их час.
Я пролистала гроссбух. Каждая страница была расчерчена на пять колонок: «Дата», «Имя», «Предмет», «Заметки» и «Стоимость».
Например: 10 сент. 1951, Скарлетт, А., шерст. св. 2, пнтл. 2, колг. 2, блз, плтк. 2, пжм… $1,85.
Из этой записи я поняла, что родителям Амелии Скарлетт выставлен счет на один доллар восемьдесят пять центов за стирку двух шерстяных свитеров, двух пар панталон (предмет туалета, который, как я думала, в наши дни встречается только в неприличных стихах и еще более неприличных песенках), двух пар колготок, блузки, двух носовых платков и пижамы.
Эта запись была из недавних — чуть больше месяца назад.
Что могут рассказать записи двухлетней давности, например сделанные после бала изящных искусств? Наверняка такое выдающееся событие не прошло без пары пролитых стаканов пунша или лимонада.
Я взяла предыдущую книгу. На обложке были наклеены календари 1947, 1948 и 1949 года, некоторые даты были выделены чернилами.
Да, вот он, июнь 1949 года, в котором было четыре субботы: пятое, двенадцатое, девятнадцатое и двадцать шестое число. Бал изящных искусств должен был проходить в одну из них. Но в какую?
До и после девятнадцатого июня было большое количество записей: люди стирали одежду перед балом и после, предположила я. Здесь с поразительным количеством подробностей были записаны все дефекты и пятна повседневной жизни. Например, Доксон М. пролила соляную кислоту на свою блузку во время урока химии; Джонсон С. порвала блузку о проволоку во время массового кросса; а кто-то по фамилии Тервиллигер А. упал с лестницы с двумя фруктовыми пирожными в кармане. Все это было записано в ужасающих, комичных, завораживающих подробностях.
Когда мой взгляд упал на шестое июля, внимание мое привлекло знакомое имя: Брейзеноуз К.
Кларисса Брейзеноуз.
Постойте-ка! Разве она не пропала несколькими неделями ранее? Ночью после бала изящных искусств? И не появилась снова два года спустя — по крайней мере, если верить словам Скарлетт накануне нашей поездки в лагерь? По совпадению, в этот же день я прогуливалась по кладбищу в обществе мисс Фолторн, а на следующий у меня был первый урок химии с мисс Баннерман.
Есть ли тут связь?
ebooksa