Матушка Калиса и сестра Евдокия встретили её грустными улыбками. Приехала! Дождались! Глаза монахини за толстыми стеклышками окуляров покраснели. Бабушка же держалась стойко и плакать себе не позволяла. Старец Козьма дорог и мил сердцу, дружба их и поддержка в трудную минуту измерялась не годами, а десятилетиями, но слезы лить нельзя – грех. Ей ведь точно известно, что друг её попадет в лучший мир, так чего оплакивать, радоваться надобно.
– Пойдём. Пойдём скорее, – сказала матушка Калиса, хватая её за руку.
– Даже не дашь мне умыться с дороги? – удивилась Эмма.
– Вот-вот преставится. Тебя только ждёт, – ответила она уже в длинном тёмном коридоре.
Старец с закрытыми глазами лежал под образами на узкой кровати. Белая холщовая рубаха, руки и седая длинная борода – поверх одеяла. Монахиня и священник с прямой спиной сидели рядом, мерно покачиваясь.
– Проветрить бы надо, – сказала Эмма.
Свечи у икон начадили, дышать в маленькой келье было нечем. Козьма, услышав её голос, открыл глаза, уже не голубые, выцветшие, белёсые.
– Приехала. Иди ко мне, зеленоглазая. Присядь.
Монахиня и священник встали и вышли из кельи. Эмма и матушка Калиса сели на их место.
– Мне мало осталось времени. Мало. Посему сразу к делу. Просьба есть у меня к тебе, дитя.
– Сделаю, что смогу, – сказала Эмма, вспоминая, как старец жизнь спас – ей и близнецам.
– Племяннику моему помощь нужна. Вижу я, что начнутся у него проблемы вскорости.
– Какому ещё племяннику?
– Сыну брата моего Николая. Император Александр II племянником мне приходится. Разве бабушка тебе не сказывала, кто я есть на самом деле?
– Ах, это. Как же я помогу племяннику Вашему? Кто я и кто он, – сказала Эмма и пожала плечами.
– Только ты и сможешь ему помочь. Только ты. Вижу я силу твою. В бабку уродилась – предчувствие у тебя развито. Помнишь, собаку Альфу излечила?
– Как же её забыть.
– Я видел всё и тогда ещё тебя заприметил. Помоги. Прошу, – сказал старец, приподнимаясь с постели. – Он ведь много уже сделал – крестьян освободил, железные дороги провёл, новые земли к империи присоединил. Не посрамил фамилию Романовых. А сколько ещё сделает! Вижу, я всё вижу!
– Но у меня семья – муж, дети. Как же они? – сопротивлялась Эмма.
– Это твой долг. Задумайся. Может быть, ты для этого рождена? – сказала бабушка, сверкнув глазами-льдинками.
ebooksa