Откуда ни возьмись огромная датская собака, выше его ростом, прямо к нему; начала около него ластиться, визжать от радости, махать хвостом, обнюхала куски мяса, но не осмелилась схватить их.
— Сослужи мне службу, — сказал бесенок, потрепав Удалую по спине.
Датчанка хорошо поняла волю его и вытянулась, как выезженная верховая лошадь; карла скок на нее, схватился одной рукой за шею, как за гриву, а другой бросил кусок мяса за ворота; собака туда ж, схватила кусок и, взметая пылью снег из-под ног, лётом помчала своего седока прямо к Летнему дворцу, который был не далее ста сажен от дома Щурхова.
Такое путешествие делал бесенок не в первый раз; он езжал на своем Буцефале и в Гостиный двор, и на почту. Собака-конь известна была в околотке. Причину ее любви отгадать не трудно: он кормил ее, когда другие забывали это исполнить.
У заднего подъезда Летнего дворца соскочил он с нее прямо на крыльцо, спросил, кого и что нужно, передал все верно, получил свою награду, опять на коня, который исправно дожидался его, — выдал ему собачью награду, остальной кусок мяса, и, будто ни в чем не бывало, мигом возвратился домой, торжествуя в сердце свой подвиг. На радости бросил он гривну дворне.
— Пейте за здоровье Удалой! — закричал он; и все пило за здоровье собаки-коня.
Друзья совсем было собрались во дворец, когда явился курьер герцога курляндского с пакетом от его светлости.
— Что за новость? — закричали друзья.
Распечатан пакет, и в самом деле неожиданная, чудная новость отняла у них языки и движение. Вот что заключалось в пакете:
«Ее императорское величество приказала объявить вашему превосходительству, что назначенная вам аудиенция отменяется до другого, неопределенного дня. Вместе с сим повелено дать вам знать, чтобы все, имеющие вход ко двору, дамы и кавалеры, явились в параде ныне, в час пополудни, в квартиру Педрилло, на родины его супруги, придворной козы».
Подлинный подписал: Эрнст, герцог курляндский.
Этот ордер был на имя его превосходительства Андрея Ивановича Щурхова. Посланный герцога, узнав, будто нечаянно, что у господина тайного советника находились гофинтендант Перокин и сенатор граф Сумин-Купшин, вручил им по такому же извещению.
Долго еще после ухода вестового стояли друзья, будто ошибенные громом. Унижение, стыд, грусть раздирали им душу.
— Какая жестокая насмешка! — сказал наконец Перокин, пыхтя от досады.
Граф Купшин дрожал от чувства унижения и молча исколотил своею тростью невинный пол.
Щурхов кряхтел.
И все трое отправились к Волынскому, уверенные, что унижение до такой степени русских вельмож должно взорвать его и подвигнуть на благородную месть.
Глава VII
Родины козы
Страшитесь, чтоб коза
ebooksa