А я-то собирался поболтать о какой-нибудь чепухе!
— Неужели из-за этой старой дуры?
Она кивнула.
— По-моему, зря вы… У нее вообще заскоки, но директор-то разберется?
— Уже разобрался.
— Ну и что же?
— Он тоже считает, что в показательном классе не должно быть двоек.
— Это понятно. Класс без двоек — голубая мечта каждого директора. Но что вы можете сделать, имея час в неделю, если их за восемь лет не научили русскому языку?
— Посмотрите сами, что я могу сделать…
Она бросила мне на колени несколько тетрадок. Я открыл верхнюю и мельком глянул на красные чернила, прошнуровавшие строчки сверху донизу.
— Покажите все это Троицкому.
— Троицкий видел. Он не хуже моего знает, что полкласса пишут корову через ять. Но ему нужны не знания, а оценки. Хотя бы тройки…
— Света, не горячись, — попросил Андрей Павлович.
Я тоже не хотел, чтобы она нервничала, да и вообще, повседневные учительские заботы были от меня так далеки в тот вечер! Что за важность, в самом деле? Обычные пререкания из-за пресловутого процента успеваемости…
— Ну так поставьте эти тройки. Порадуйте старика и себе нервы сберегите!
Я смотрел на нее и улыбался, думая не о том, что говорит она и что я ей отвечаю, а о том, что ей идет быть такой взволнованной, с такими порозовевшими щеками, немного спутанными волосами и глазами, в которых все время вспыхивают блестки. Но тут блестки исчезли, и в глазах что-то потухло. Я понял, что сморозил глупость.
— Значит, делать подлости?
— Почему подлости? — возразил я не менее глупо. — Вы уверены, что правильно его поняли?
— Какой вы, Николай Сергеевич, еще… — она наверняка хотела сказать «глупый», но сдержалась, — …наивный! Или не наивный? Может быть, вы совсем не наивный, а?
— Светлана! Не нужно обижать Николая Сергеевича, — сказал Ступак серьезно.
ebooksa