Сама дура виновата

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я просто дала тебе шанс отдохнуть, — нагло заявила я, сжимая упругое и горячее под своей ладонью и чувствуя, как все внутри меня подрагивает от предвкушения.

— Ты — мне?! — возмутился Егор, подминая меня под себя прямо на диванчике и принимаясь жадно целовать, пока его рука скользнула проторенной дорожкой по бедру прямо под платье — к подарку, который мы оба оценили.

Я судорожно вдохнула, ныряя под его свитер обеими ладонями…

— Что-нибудь еще заказывать будете? — раздался над нами деланно равнодушный голос официанта.

Я дернулась, но Егор прижал меня сильнее и полез в задний карман джинсов.

Кинул на стол карточку:

— Рассчитайте, пожалуйста.

И когда официант ушел, снова принялся меня целовать.

Вот это нервы у него!

Вот это желание!

Которое я чувствую своим бедром в самых мельчайших подробностях.

Мы слегка придерживались образа приличных людей, пока шли к выходу из ресторана.

Немножко — пока садились в такси.

И честно постарались держаться друг от друга на расстоянии в салоне, но машину качнуло, наши плечи соприкоснулись — и напряжение взорвалось фейерверком.

Бешеные поцелуи, наполовину стянутые трусы, расстегнутый ремень, исцарапанный ногтями пресс, стоны и рычание — и еле пробившееся от таксиста:

— Приехали.

Каждая пятая ступенька — остановиться, наброситься друг на друга, вспомнить, что дома удобнее.

Выпавшая из декольте грудь.

Окончательно расстегнутая ширинка и выпущенный из нее член.

Трижды упавшие из трясущихся рук ключи.