Человек-тень

– Что я такое? – вопросил Фергюс, обращаясь к фотографиям на стене. – Если я и не мертв и не жив, то как я могу ходить, говорить и перемещать предметы?

Он издал крик, перешедший в лающий кашель. Охваченный яростью и страхом, ударил себя по одной щеке, потом по другой, крепко зажмурил глаза, потом открыл их опять и только тут осознал, что игла все еще воткнута в его бедро. Он вытащил ее и уронил на пол.

– Разве я сделал недостаточно? – резко спросил Фергюс, обращаясь к женщине, увековеченной на стене. – У меня есть жена и дочь. Они в моем доме, живут со мной. Теперь мне должно быть разрешено прийти к тебе. Это же несправедливо. – Он упал на колени. – Ты несправедлива ко мне.

Свернувшись калачиком, уперевшись лбом в пол, Фергюс заплакал. Когда он выпрямился и сел, ничего не изменилось. Небо было совершенно темным, в доме царила тишина. В теле страдальца появилось новое ощущение – какая-то мягкость, как будто напряжение, удерживавшее его органы на местах, пока он был жив, ушло и они все слились воедино. Фергюс ощущал свое собственное дыхание, и это было скорее дыхание животного, чем человека.

– Я гнию, – сказал он. – Я должен все устроить до того, как я окончательно разложусь. Сколько времени у меня остается? Черт, я разваливаюсь на куски.

Зайдя на кухню, Фергюс достал ноутбук из старой сумки, висящей на двери, и трясущимися руками включил его. Он терпеть не мог использовать информационные технологии. Заходя в Интернет, он становился видимым. Но ему была нужна информация, и быстро. На экране вращался маленький кружок, и Фергюс ждал, грызя ногти.

Когда поисковая система наконец соизволила ожить, он напечатал «этапы разложения», нажал на кнопку возврата и сел за стол, чтобы прочесть перлы мудрости, которые предложит ему экран.

«Внутренние органы разлагаются в промежутке от двадцати четырех до семидесяти двух часов после наступления смерти, – прочел Фергюс. – Распухание и выделение кровавой пены из лицевых полостей происходит в промежутке от двух до пяти дней после наступления смерти. По прошествии месяца тело начинает разжижаться…» Он захлопнул крышку ноутбука.

– Как долго я был мертв? – спросил себя Фергюс.

Приехав в этот дом в последний раз, он привез сюда Мэгги. Это она виновата в том, что он свалился с лестницы. Осуществление его планов пошло не так, и девчонка повела себя плохо. Он был расстроен, нездоров.

Они сейчас наверху, подумал Фергюс. Он не знал, как долго женщина и девочка были одни, но они могут предоставить ему информацию, которая ему нужна.

За дверью было тихо. А может быть, дело в том, что слух Фергюса ослабел, как и его ощущение собственного существования. Он прижал ладони к деревянной двери, пытаясь почувствовать то, что лежало по другую сторону. Может быть, сосредоточившись, он сможет проникнуть сквозь нее? Возможно, изменилась вся его атомная структура. Фергюс сделал глубокий вдох и прижался к двери всем телом. Ничего не изменилось. Он крепко спаян со своим телом, и это будет продолжаться либо до тех пор, пока его плоть не спадет с костей, оставив его душу без пристанища и обрекши его на заточение в этом доме, либо до тех пор, пока он не найдет путь в загробный мир. Чтобы попасть туда, ему придется преодолеть новые препятствия. Но так было и тогда, когда он был жив. Даже его смерть превратилась в полный облом. Ему просто нужно с кем-то поговорить. Ключ неким чудесным образом все еще находился в замке, где он оставил его. Он повернул его и вошел.

Беззвучно ступив на ковролин, Фергюс закрыл за собой дверь и вошел в гостиную. Элспит и Мэгги лежали на диване, и едва он заговорил, они начали вопить.

– Вы видите меня? – спросил Фергюс.

Мэгги заплакала, и Элспит уткнулась лицом в ее волосы.

– Я спросил, видите ли вы меня.

Фергюс прошел вперед.

– Да, – крикнула Элспит. – Мы тебя видим.

– И что я такое?

Мэгги перестала плакать и уставилась на него. Элспит нахмурилась.