— Конечно, — покопавшись немного в папке, Майский протянул Белокобыльскому несколько сшитых листов. — Вот оно.
Белокобыльский взял постановление и стал внимательно его изучать.
— А какой у вас сейчас размер пенсии? — снова обратил он свой взгляд на Майского, выказывая явную заинтересованность.
— Пять тысяч, — ответил Майский, на что Белокобыльский несколько раз понимающе кивнул и опять вернулся к изучению постановления. — Сократили в три раза — до этого была пятнадцать тысяч.
— Давно вы не работаете?
— Больше четырнадцати лет, — вымолвил Майский, понизив голос и как бы оправдываясь, но после небольшой паузы, вдруг снова загорелся: — Я не говорю о том, чтобы восстановить мою пенсию на первоначальный уровень, до того, как ее начали урезать в Я-ске, но то, что сделали здесь — просто непостижимо. В постановлении все четко сказано. Это прямое нарушение судебного решения. Просто издевательство какое-то!
— Да, действительно, все так и написано, — произнес Белокобыльский, протягивая ему назад постановление. — Но чтобы дать вам хоть какой-то вразумительный ответ, мне потребуется официальное заявление от вас (образец вы найдете напротив моего кабинета) и определенные документы, которые необходимо будет приложить к заявлению, — с этими словами Белокобыльский открыл тумбочку своего стола и, порывшись внутри, достал небольшой листочек, похожий размерами на памятку, на котором мелким шрифтом был напечатан какой-то длинный список.
Майский взял памятку. В ней перечислялись самые различные справки, документы и выписки, всего более двадцати пунктов и все хорошо ему знакомые.
— Я смогу их собрать никак не раньше октября, — проговорил Майский, вопросительно посмотрев на Белокобыльского.
— Хорошо, — по виду даже обрадовавшись этой новости, ответил Белокобыльский. — Я как раз к тому времени подниму документы по вашему делу и постараюсь в общих чертах разобраться в ситуации, — заключил он, сложив на столе руки и внимательно уставившись на Майского.
Всем своим видом Белокобыльский как бы говорил сейчас: «мне пока что нечего добавить, так что если у вас тоже нет больше вопросов ко мне, я думаю, нам можно уже и закончить». Но, несмотря на этот посыл, который столь явно угадывался в нем, в выражении его лица не играло ни одной, даже самой маленькой нотки усталости от посетителя: оно оставалось по-прежнему приветливым и открытым, так что, казалось, если бы сейчас у Майского нашлось бы еще с десяток вопросов, то он спокойно и без сожаления уделил бы ему все свое время.
В действительности же у Майского не было больше вопросов, однако и уходить вот так он тоже не хотел. Его ситуация все еще оставалась совершенно неопределенной и он бессознательно желал услышать хоть какой-то ответ, за который смог бы зацепиться, чтобы вселить в себя надежду и таким образом иметь возможность унять свои переживания.
— Но все-таки — ваше мнение о сложившейся ситуации? — наконец, после небольшой паузы поинтересовался Майский, как будто выпрашивая сейчас у Белокобыльского ответ.
— Пока из этого судебного решения я вижу, что ваша пенсия действительно не должна быть меньше пятнадцати тысяч…, — приподнял брови Белокобыльский. — Кстати, могу я снять копию с постановления? — как бы опомнившись, спросил он и, получив документ, принялся копировать каждую страницу.
— А эти два месяца, пока я буду собирать бумаги, у меня какие выплаты будут?
— Останутся на текущем уровне… Но если сокращение пенсии окажется незаконным, то вам заново все пересчитают и вернут неуплаченную за все эти периоды разницу, — ответил Белокобыльский, добавив при этом к выражению своего лица проникновенную улыбку.
Этого было больше, чем достаточно, чтобы Майский полностью удовлетворился своим посещением. Его плотно сжатые чуть приспущенные губы как-то напряженно дрогнули вместе с мышцами на подбородке и вдруг сложились в ответной улыбке, настолько робкой и несуразной, что создалось впечатление, будто он совсем забыл, как это — улыбаться, и сейчас пытался вспомнить. Круглое меленькое детское лицо его приняло совсем глупое выражение.
— Спасибо, — произнес Майский, забирая назад свое постановление.
— Пожалуйста.
— До свидания, — Майский попрощался и вышел в коридор, где сфотографировал висящий на стенде образец заявления, чтобы позже заполнить его дома, и направился к лифту. Впервые за последние два месяца он смог с надеждой заглянуть в будущее.
ebooksa