– Выходи, – бросил он по-немецки.
Мужчина, кряхтя, выбрался наружу. Нога у него подломилась, он упал на колено и стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Сострадание сегодня не работало. Влад ударил его прикладом в зубы. Тот повалился, лишился чувств.
– Ты добренький, – проворчал Нагорный. – А надо ли?
– Связать, и пусть в багажнике лежит. Позднее поговорим, он может многое знать. Нутром чую, он тут старший.
– В багажнике Уилсон, – напомнил Градову капитан. – Второй клиент туда не войдет.
Влад поморщился. Память воистину девичья.
«Опель» сильно пострадал, но колеса были целые и двигатель работал.
Грамарь откинул голову на подголовник. Лицо лейтенанта было залито кровью, рот оскален. В приоткрытых глазах поблескивал какой-то потусторонний огонек. Парень до последнего вздоха спасал товарищей в критической ситуации.
В багажнике действительно лежал, свернувшись в три погибели, долговязый Уилсон. Сотрудник УСО приходил в себя, глаза его бессмысленно бегали. Вонь от британца исходила нещадная. В ходе недавнего обстрела он не пострадал. Задняя часть автомобиля была закрыта от пуль.
– Уилсона в салон, назад, – сглотнув, сказал Влад. – Рядом с ним посадим Егорку. Немца в багажник, да хорошенько в челюсть дать, чтобы не проснулся раньше времени. Я сяду за руль.
– Там все в крови, командир, – мрачно заметил Нагорный.
– Ничего, я сяду.
Деревня вымерла. Дополнительные силы противника пока сюда не подтянулись. Патрули союзников в этот район тоже не забредали. «Опель» медленно продвигался к выезду из селения. За околицей начинался разреженный лес, его прорезала проселочная дорога. С точки зрения безопасности эта местность выглядела так себе. Градов упорно давил на педаль.
За рощей снова потянулось открытое пространство, мелькали сельскохозяйственные угодья. «Опель» чихал и кашлял, двигался с пробуксовкой, но благополучно добрался до жиденькой лесополосы. В низине за деревьями вырос небольшой разрушенный завод, за ним чернели крыши поселка. В округе не было ни одной живой души.
На ухабе машину тряхнуло. Егор Грамарь повалился на Уилсона. Тот дрожал, пугливо косился на окровавленный затылок мертвого человека. Он не мычал, не возмущался, оцепенел от страха.
«Опель» перевалился через рухнувший забор, въехал на территорию предприятия и встал у приземистого строения, где была, по-видимому, контора. Контрразведчики вглядывались в темноту, слушали.
Уилсон вопросительно замычал, закашлялся. С кляпом в горле это было непросто.
– Заткнись! – пробормотал Влад.
– Я сбегаю, гляну обстановку, командир, – сказал Нагорный, подхватил автомат, выпрыгнул из салона.
Градов жадно курил, смотрел, как в окнах пустующего здания блуждает огонек фонаря.