Алекс очнулся рывком. Вот он бежит вместе с выжившими бойцами, вокруг все еще гремят отголоски сражения. То тут, то там валяются раненые, протягивающие свои руки к беглецам с просьбой их взять с собой, стоны умирающих и яростные крики нападающих.
А уже в следующее мгновение он оказывается лежащим на чьем-то плаще. Причем над его головой сооружен самый настоящий навес из ткани и веток.
Вульфс пошевелился и заскрипел зубами. Болело все. Тело, целый час рубящееся в сражении не на жизнь, а на смерть. И энергетика, которую он самым бессовестным образом не жалел. Большое же количество хаоса, прошедшее наждачкой по энергоканалам, делало ощущения еще пикантнее. Будто в его вены взяли и насыпали перца, от чего муравьи, там поселившиеся, забегали еще сильнее.
Алекс все же заставил себя встать. Он не считал себя кисейной барышней, которая валится от малейшего чиха. Руки-ноги целы? Голова на месте? Значит, можешь идти. В горле хлюпнуло. Землянин глубоко вздохнул и смачно харкнул на землю зеленоватой соплей. Пару секунд он нечитаемым взглядом смотрел на это, после чего залился самой отборной бранью, которую знал, вымещая злобу.
«Еще и заболеть умудрился. Как же, черт возьми, мне везет!»
— Сержант! Вы очнулись! — К командиру подбежали бойцы его десятка. Алекс пересчитал их по головам.
«Шестеро… Проклятье, потерял целых четверых бойцов. Ублюдочный Император со своей гражданской войной. Коль уж просрал свою страну, так сдохни хоть нормально, зачем тянешь за собой остальных?» — Вульфсу было до зубовного скрежета жаль своего потраченного времени и сил. На этих людей он возлагал определенные надежды. Он к ним, в конце концов, привык!
— Спокойно, парни. — Александр, честно говоря, удивился их столь радостным лицам. Он не был душой своего десятка. Если тот же Цестус, несмотря на свою мрачность, умел завоевывать сердца людей, Алекс был сделан из несколько другого теста.
Тем не менее, Вульфса уважали за его строгость как к другим, так и к самому себе. А так же за умение держать слово.
Сейчас же стражники смотрели на него с некой помесью щенячьей радости, уважения и опаски.
Более того, к костру десятка, услышав шум, начали подходить и бойцы из других сотен и десятков. Мелькали и знакомые лица.
Так, откуда-то сбоку вывернулся Йонас. Он молча подошел и хлопнул Александра по плечу, и отошел.
Минас был более красноречив. — Ну ты, сержант, и дал. Я думал, южане вообще убегут, когда ты всю эту хрень призвал! А о тех сороконожках я только слышал.
Следом будто прорвало самую настоящую плотину.
Чуть ли не каждый боец счел своим долгом выразить благодарность за спасение и возможность вырваться из окружения.
И если вначале Алекс пытался огрызаться, говоря, что делал он это не для них, а исключительно для себя, то потом прекратил.
Людям были не интересны его причины. Он спас несколько сот человек, непонаслышке знающих, что такое смерть, и они об этом знали. Поэтому они хотели хотя бы таким образом выразить обуревавшие их чувства.
Его хлопали по спине, клялись в вечной дружбе и обещали помощь.
Вот подошел сержант Чудовищных, который ругался с казначеем возле ворот. Его лицо пересекал жуткий разрез, лишь чудом не задевший глаз, но чудовищно изуродовавший лицо. Алекс вообще не представлял, как можно было выжить в той мясорубке, которая творилась в месте столкновения его сотни и рыцарей.
— Короче, спасибо, — он помялся. Было видно, что этот грубый воин не привык говорить кому-либо слова благодарности — Если нужна будет помощь, то, короче, можешь на меня рассчитывать. Мы, Чудовищные, не забываем помощь.
ebooksa