– Что сужает круг поисков примерно до миллиона подозреваемых – здесь, в Северной Калифорнии.
– Райделл, все сработает таким образом, что он тебя сам найдет. Я тебе скажу, куда пойти и что попросить, и все вместе привлечет его внимание.
– Звучит чересчур просто.
– Попасть в поле его внимания будет легко. Остаться в живых после этого – нет.
Райделл немного подумал.
– И что я должен сделать, когда он меня найдет?
– Задашь ему вопрос.
– Какой вопрос?
– Еще не знаю, – ответил Лейни, – я над этим сейчас работаю.
– Лейни, – сказал Райделл, – что все это значит?
– Если б я только знал, – сказал Лейни, и вдруг его голос стал очень усталым, – мне бы, наверно, не пришлось торчать тут. – Он замолчал. И повесил трубку.
– Лейни?
Райделл сидел и слушал, как журчит унитаз. В конце концов поднялся, снял сумку с крюка и покинул кабинку.
Вымыл руки под тонкой струйкой холодной воды, убегавшей в черную раковину из искусственного мрамора, всю покрытую коркой желтушного промышленного мыла, после чего проделал обратный путь по коридору, узкому из-за штабелей картонных коробок, набитых, как ему показалось, сантехническим инвентарем.
Он очень надеялся, что Кридмор с кантри-мамашей уже позабыли о нем и свалили.
Не тут-то было. Дама, вдохновившись Райделловым примером, трудилась над тарелкой яичницы, а Кридмор – пиво зажато меж джинсовых бедер – злобно таращился на двух огромных, припорошенных светлой пылью строителей.
– Привет, – сказал Кридмор, когда Райделл прошел мимо них с оттягивавшей плечо сумкой.
– Привет, Бьюэлл, – отозвался Райделл, взяв курс на входную дверь.
– Эй, ты куда пошел?
– На работу, – ответил Райделл.