Трое в долине

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ты что, специально ее для меня хранил? — с чувством вдохнув аромат, посмаковал вино Вихрь.

— Нет. Для особых случаев держал, но после того, что случилось, думаю, время как раз пришло.

На некоторое время мужчины замолчали, отдавая дань прекрасному напитку из погребов самого императора.

Эрт Торано был задумчив как никогда. Ларун, напротив, беззаботно, даже как-то по-простецки поглощал изысканное вино. А когда от содержимого бутылки осталась ровно половина, он вдруг откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, обронил в пустоту:

— А все-таки зря ты не сказал Линнелю правду… про его мать и все остальное.

— Я бы сказал, — тоскливо отозвался ректор, — но контракт с императорским домом, да еще и договор этот проклятый…

— Если не хочешь потерять парня, сделай как я — поговори на отвлеченные темы. Ник юноша неглупый. Он поймет.

— Хм. Подумаю… А ты больше ничего не хочешь мне рассказать?

— О чем? — уставился на него мутными глазами Ларун. — О долине? Я вроде все доложил, что хотел, ничего не утаил. Хотя знаешь… Есть одна вещь, которая не дает мне покоя и о которой тебе, как заинтересованному лицу, тоже стоило бы узнать.

— Опасная вещь? — отчего-то насторожился эрт Торано.

— Нет. Не сейчас. Но, если я правильно помню, ты до сих пор не нашел человека, который является настоящим отцом Линнеля.

— Потому что ты сказал мне, что в записях Ванессы о нем не было ни слова.

Ларун залпом допил бокал.

— Я солгал.

— Та-а-ак, — протянул ректор, когда Дар с невозмутимым видом потянулся за бутылкой и снова наполнил бокал до краев. — То есть ты на самом деле все знал и мне ничего не сказал?!

— Так было лучше. Имя я тебе и сейчас не назову. Но если хочешь, могу рассказать одну презанятную историю…

Эрт Торано подобрался.

— Совсем-совсем не правдивую историю?

— Совершенно не правдивую. Об одном дурне из довольно древнего, гордого, но с некоторых пор обнищавшего рода, который когда-то явился покорять столицу и… представь себе… даже поступил когда-то в твое учебное заведение.

Ректор откинулся назад и, сложив руки перед собой, выжидательно уставился на старого друга.