Вдруг с шумом распахнулась дверь, и я увидал Николая Эдуардовича. Он был без пальто, мокрый от дождя, со сбившейся на сторону шляпой.
Не здороваясь, крепко схватив меня за плечи, он проговорил с какой-то странной отчётливостью:
– Верочку убили…
Я встал и безжизненно, как труп, уставился на край стола.
Ни жалости, ни горя, ни испуга, ни удивления… Да, да, я знал это, опять точно заранее до мельчайшей черты всё предчувствовал: и как он войдёт, и как он скажет……………………
Мы ехали молча. Николай Эдуардович успел только сказать:
– Я убеждал её утром не ходить, она сказала, что ты там будешь и ей необходимо.
Я вошёл в её комнату один…
Слушайте, вы, читатели, от нечего делать читающие романы! Вам хочется наслаждаться эстетическими эмоциями. Уходите прочь отсюда, здесь моё царство, я не хочу, чтобы вы были здесь!
Я не хочу, чтобы вы видели её на столе. Руки, сложенные на груди, на узенькой детской груди, простреленной глупым кусочком свинца! Она лежит, как и все мертвецы, никому ненужная, падаль, гнилой мусор… А ведь лицо её, она вся как живая, те же длинные ресницы, та же полуулыбка, те же мягкие нежные волосы. Я зарыдал, завыл, прижимаясь к её твёрдому холодному тельцу:
– Верочка, Верочка… ты, ты!.. девочка моя!..
Не помня себя, я схватил её за руку, как живую. И в ужасе отшатнулся: восковая рука с растопыренными пальцами, как выточенная, холодная, неподвижная, – рука какого-то мертвеца была в моей!
Нет тут Верочки! Нет никого! падаль, одна падаль!..
Всё падаль, всему конец. Все издохнут, всё гниль!
– Ура Антихристу! – дико закричал я и без шапки выбежал вон.
– Извозчик, извозчик!.. – Я бросился в пролётку: —
К девкам, в публичный дом!…………………………………
Прошло полгода с тех пор, как произошло только что описанное событие.
Жизнь моя кончена. Я не выхожу из дома и, как сознавшее себя животное, покорно дожидаюсь, когда моя «очередь». Не живу – догниваю!
Вот и вся моя исповедь!
ebooksa