Берегитесь! Я колдую!

22
18
20
22
24
26
28
30

— И ушат с водой! — Встряла я, понимая, что не смогу лечь в постель вся в угольной крошке, пыли и лесном мусоре. Пусть даже постельное белье в придорожной таверне наверняка старше этого мира и грязнее всех болот вместе взятых. Хозяин таверны медленно оглядел меня и так же медленно склонил голову в кивке, затем обратился к Рандаргасту:

— Платить-то вы чем будете, господин? Разве разбойники вам что-то оставили?

Рандаргаст скользнул по своему поясу рукой, сотворив пальцами быстрые, едва уловимые магические жесты.

— Кое-что я хорошо припрятал, — он подал хозяину пару крупных монет, — этого хватит?

Тот недоверчиво изучил монеты, кивнул в третий раз и скрылся на кухне. Мы уселись за стол. Голод снова решил меня навестить и громко перекатывался по моим кишкам с урчанием хищника. Мне было жутко неловко за это — я заметила смешки и улыбки. К счастью, ужин здесь подавали в огромных деревенских мисках, я набросилась на них с тихой радостью.

— Ну и ну! — С изумлением произнес Рандаргаст, спокойно поедая мясо. — Первый раз вижу, чтобы кто-то ел с такой скоростью! Да еще и … эй, это была моя картошка!

— Жыжвини, — пробормотала я, втягивая в себя огромный жбан киселя, — я голодна как дикий зверь.

Я и сама удивлялась своему ненасытному аппетиту, видно события последних дней и голодовка здорово измотали меня. Съев подчистую свою порцию и кое-что из мисок Рандаргаста, я вперевалочку пошла на кухню — мыться и вообще приводить себя в человеческое состояние. Меня оделили двумя огромными ушатами — один с водой, другой без, а еще ковшом, куском мыла и какой-то ветошью. Спрятавшись в дальнем закутке, я с яростью и удовольствием оттирала и растирала свое измученное тело. Да уж, кажется, нужно было кушать немного скромнее — у меня даже живот выдался вперед! Неудобно получилось перед Рандаргастом, что-то я в последнее время веду себя как дикая зверушка. Надо бы покопаться глубоко в себе, найти хорошие манеры и наконец начать применять их. Надеюсь, что мне в ближайшее время не грозят встречи с разбойниками, психами и мертвецами.

Вымытая дочиста, сытая, благостно разомлевшая, я вернулась в общий зал, где Рандаргаст о чем-то спорил с хозяином таверны.

— Нет, нам нужны две комнаты! — Настаивал он.

— Господин, вы же видите сколько здесь народу! — Хозяин обвел таверну широким движением ладони. — И все они тоже хотят здесь переночевать, погода-то вон какая, чистый гнев темных богов! Тем более, что вы говорите это ваша жена.

— Да, но я сильно подозреваю, что в местной каморке двое не поместятся, — настаивал Рандаргаст, я хотела сначала вмешаться, но передумала и плюхнулась на ветхий табурет. Пусть сам разбирается. Он же мужик как-никак.

— Есть у меня одна свободная комнатка за дополнительную плату, — хозяин зачем-то придвинулся ближе к Рандаргасту и вполголоса произнес, — но она совершенно не готова для гостей.

— Ничего, — спокойно кивнул тот и обратился ко мне, — Джуди, как насчет переночевать в совершенно неготовой комнате?

— Нормально, я же спать там буду, а не пылинки считать, — резонно заметила я, — вошла, легла на кровать, закрыла глаза — все, наплевать мне насколько там грязно. Даже раздеваться не буду.

— Ну вот, — снова повернулся к хозяину Рандаргаст и протянул ему еще одну монету, — покажите леди ее комнату, а я немного задержусь здесь. Джуди, моя комната рядом с твоей, если вдруг понадобится — обращайся. Но имей в виду — я приду туда поздно.

Меня уже морило и тянуло в сон с такой силой, что свечи на столах расплывались теплыми шарами, когда я смотрела на них.

— Хааа … рошо, — зевнула я, — спокойной ночи!

Кое-как дойдя вслед за хозяином до назначенной мне комнаты, я честно выполнила изложенный ему план: доползла до кровати, рухнула на нее и крепко заснула. Спала я недолго, но как видно качественно, потому что когда меня разбудил яростный треск грома, я проснулась с совершенно ясной головой. Стремительной струей скользнула молния, осветив комнату. Я поморгала — сразу после молнии тьма стала глубже. И все же мне показалось, что в одном из углов кто-то стоит.

— Рандаргаст? — Спросила я в темноту. — Что, пришел полюбоваться как мило я сплю?