Берегитесь! Я колдую!

Арксана аж передернуло от этих слов. Он зло осклабился, но ответил подчеркнуто вежливо:

— Мы защищаем магических и дивных существ, наша задача — соответственно наказывать тех, кто им вредит. И, как вы знаете, смерть карается смертью.

— Да будь он проклят, этот Рэндар Черный, — рыкнул король, приподнимаясь всей своей внушительной фигурой, будто пытаясь задавить Арксана, — он и его проклятое отродье! Его следовало кастрировать еще во младенчестве!

— Вы забываетесь! — Взвизгнул Арксан, в страхе отклоняясь от короля. — Это угроза, ваше величество, смотрите как бы вам самому не пришлось отвечать за нее перед Орденом!

— Да кто вы такие! — Заревел в голос король, сверху вниз глядя на извивающегося перед ним мага. — Думаете, вам все дозволено? Вы не маги — вы кровожадные твари, которые под видом защиты дивных уничтожают людей, моих подданых, между прочим!

Он тяжело задышал, медленно сел и откинулся на спинку кресла. Я забеспокоилась — уж не инфаркт ли схлопотал мой доблестный защитник?

— Тем не менее, защита дивных и магических тварей — в чистом виде наша правовая область, — недовольно заметил Арксан, — и это заверено документами, выданными Ордену еще вашим прадедом и его братьями. Только Орден имеет право определять меру наказания в таких делах. За нами всегда последнее слово.

Король буркнул под нос какие-то пожелания насчет судеб своих предков за пределами жизни и затих. Арксан откашлялся, оттянул воротник на тощей шее и встал, опираясь кончиками пальцев о стол.

— Итак, — он оглядел всех цепким взглядом, — кто согласен с тем, что данная ведьма должна быть лишена жизни по приговору, вынесенному на этом заседании суда?

Разумеется, орденские маги и Скаррага были целиком и полностью за — руками, ногами и ушами. Придворные боязливо косились на короля. Тот ни на кого не смотрел.

— Бросьте, ваше величество, не надо, — мягко сказала я, — магистр же все равно убьет меня, вы ведь это понимаете. Бесполезно тянуть время.

Придворные потрясенно раскрыли рты, не ожидая как такого поворота, так и моего свойского обращения. Король вздохнул и нехотя поднял руку — вслед за ним этот жест повторили и придворные чиновники.

— Принято единолично, — удовлетворенно кивнул Арксан, выпрямил спину и торжественным тихим голосом подвел итог, — итак, ведьма по имени Джуди Прист, ты признана виновной в особо тяжких преступлениях перед магическим миром и должна окончить свою жизнь публичной казнью. Я приговариваю тебя к очищению Древом Чистоты.

Король вздрогнул, чиновники оробело переглядывались. Я спокойно кивнула, глядя на мерзавца-мага и криво улыбнулась ему.

— Я знала, что решение будет именно таким. Ваш Орден следовало бы закрыть за одно только это сверх меры садистское наказание, — и я покосилась на короля, тот сидел, закрыв лицо руками и мрачно глядел на меня сквозь пальцы.

— Ты будешь соединена с Древом Чистоты завтра, сразу же как наступит рассвет! — Возвысив голос произнес Арксан и неожиданно смачно чихнул.

— Будь нездоров, — вежливо пожелала я ему, — платочек для соплюшек дать?

Придворные издали несколько шелестящих смешков и лицо Арксана задергалось в бессильной судороге.

ГЛАВА 62. Казнь

День был слишком хорош, чтобы умирать: небо, нежно-голубое, было слегка подернуто ажурной дымкой, которая смягчала жар солнца. Травы, налившиеся зеленью после дождей, мягко стелились волнами под беззвучной поступью ветра. Воздух был легким и сладким. День обещал впереди зной и веселое солнце. Словом, в такой день умирать не хочется совершенно. Лучше всего, пожалуй, сейчас было бы просто выйти наугад по какой-нибудь дороге и неторопливо брести по ней, покуда хватит сил. Без мыслей, без забот, без ожиданий. Вместо этого я шла по пыльной городской улице, с руками туго стянутыми за спиной, с душащим меня ошейником и видела как улицы наполняются народом. Похоже моя казнь весьма значимое событие с эффектом развлекаловки. Сначала передо мной выскакивали из многочисленных лавочек вездесущие мальчишки, которые с воплями «идет, идет!» уносились куда-то вперед. Затем из дверей и окон начинали высовываться, с оханьем и шепотками, любопытные головы. Люди покидали дома, спешно запирали свои лавки и трактиры и следовали за мной, вернее — за стражей, что вела меня. И вся эта свита постоянно пополнялась и пополнялась, заполонив сначала улицу, по которой мы шли, затем все соседние переулочки, выплеснувшись наконец на крыши домов и дверные козырьки. Я старалась держаться непринужденно, улыбаясь и раскланиваясь на все стороны. Эх, да я бы и рукой помахала, если б меня не связали!