Я принес и поставил близко к ней клетку, в которой она приехала, и положил в нее мясо. Кешке было страшно, и она сама вместе с Елисеем вошла в клетку.
— Это сказка, — не выдержала доктор.
— Я знал, что вы захотите посмотреть, принес ее сюда. Мне разрешили поставить клетку в кладовой.
Шувалов принес искусно сделанную клетку.
— Обычно кошек пересылают в ящике с дырками. Но для Гамбурга постарались.
Шувалов откинул боковые фанерки, й мы увидели кошку — изящную, высокую, крепкую. Наши кошки были просто кошки, а по ней видно — она дикий зверь.
Вместе с ней сидел шуваловский Елисей.
Шувалов спросил:
— Может быть, вы захотите поближе познакомиться? — и открыл дверцу клерки.
Елисей тут же выскочил, а кошка сидела, прижавшись к задней стенке, и выходить не желала.
Елисей вернулся, таща в зубах кусок колбасы, занес в клетку, отдал и стал ухаживать, обнимал и целовал кошку в голову.
Следом за котом явился Бондарь и, удивленный, остановился у дверей.
Ирина смотрела, не отрываясь:
— Так вот почему я не смогла справиться — это не кошка, а дикий зверь, — и, вдруг опомшишись, зажала себе рот ладошкой.
Грай посмотрел на Головатого.
— У меня все.
Ирина поднялась с дивана. Она все-таки была очаровательна.
— Я выйдут у меня там в машине… — и пошла к двери мимо меня. Я смотрел на гее и не двигался. Но в дверях уже стоял мрачный сержант Петренко.
Ирина остановилась, повернулась к Граю:
— А что потом?