И если так, тогда…
– Весь Лас-Амоладерас уже видел, как ты не собиралась, – скривилась Далия, толкая дверь.
Там…
Никого.
Как открыла, толкнула меня внутрь, так и закрыла дверь, вновь сверля меня своим недовольством во взгляде. И словно мало того, ещё и телефон достала, тыкнув несколько раз на экран, включив какую-то видеозапись, которой в меня же швырнула.
А там…
Феерический трындец!
Со мной и Оливейра в главной роли…
Вот же!
– Блядство… – простонала я, с болью в груди рассматривая снятые кем-то издалека кадры, выложенные в сеть.
И нет, я не о происходящем на видео.
О том, что кое-кому, очевидно, делать больше нечего, как снимать на камеру лежащую на капоте меня.
Сволочи!
Засунуть бы им их инициативные паршивые ручонки…
И пусть то меня совсем не спасёт, но хоть какая-то компенсация.
– То есть теперь отрицать уже не будешь? – протянула грозно Далия, располагаясь в одном из кресел, приставленных к столу.
Я тоже села. Напротив. И промолчала. Опустив голову. Отложив телефон в сторону. Накрыв лицо обеими ладонями. Как назло, в голову не приходило абсолютно ничего, что помогло бы уладить произошедшее. Зато навязчиво всплывал образ самого виновника всех моих нынешних бед.
Со всей силы зажмурилась.
До пляшущих точек перед глазами.
И тут же широко распахнула глаза, расслышав тихое и усталое: