Мы под запретом

22
18
20
22
24
26
28
30

Усилием воли разрываю поцелуй, быстро расплачиваюсь с водителем и выскакиваю из автомобиля на улицу. Придерживаю дверцу и подаю руку осоловелой Белке. Она смотрит на меня взглядом пьяного ежика и улыбается так счастливо, словно выиграла суперприз в игре под названием «жизнь».

Да мое солнышко, мы с тобой два охренительно везучих счастливчика!

Притягиваю ее, разомлевшую и упоительно сладкую, к себе. Оставляю беглый поцелуй на истерзанных мною губах и стремглав тащу ее в свою берлогу. Закинул бы на плечо, чтобы было быстрее и безопаснее (ее шпильки меня пугают), но что-то мне подсказывает, что малышка будет задорно верещать и разбудит половину мирно спящих жителей.

— Доброй ночи, — чинно здороваемся мы с консьержем, любопытно выглядывающим из-за стекла своей каморки в фойе первого этажа.

Старичок, прищурившись, кивает, играя бровями, мол, хороша, одобряю. А я спешу скорее спрятать свою прелесть от всего мира, чтобы даже такой вот старый хрыч не смел даже мечтать о ней.

Створки лифта с механическим шипением закрываются, и я страстно вжимаю Белку с зеркальную стену лифта. Захватываю в ладони ее лицо и тону в потемневших от неприкрытого желания омутах ее глаз. Наше частое дыхание — одно на двоих.

Ее ладошки запутываются в моих волосах на затылке, притягивая меня максимально близко. Она тянется ко мне, словно обезвоженный путник за глотком воды из хрустального ручейка.

Опускаю ладони на ее шикарную попку, небольшую, упругую и сексуально- аппетитную. Приподнимаю, побуждаю малышку обвить мою талию своими точеными ножками. Понимает с полувзгляда, крепко цепляется и вот уже смотрит на меня чуть свысока. Повторяет мой жест, обнимая своими нежными ладошками мое лицо и с ехидно-жадными искорками в затуманенных глазах берет в жаркий плен мои губы.

А я капитулирую без боя. Сдаюсь на милость мелкой воительницы и тех эмоций, что бурлят во мне, унося мой разум за пределы Вселенной.

И лишь громкий сигнал остановки кабины на нужном нам этаже вынуждает меня на мгновение вернуться в реальность. Несколько шагов, поворот ключа в замочной скважине, хлопок закрывающейся двери, отгораживающей нас от всего мира и срывающей последние предохранители на дымящемся котле моей сдержанности.

— В душ или?.. — предлагаю я, скользя губами по тонкой коже ее беззащитной шеи, прикусываю и тут же слизываю чувственную боль.

— Хочу тебя… — все, что может простонать Белка, часто дыша и запрокидывая голову и открывая мне больший простор для ласк.

Ее хриплый голос колючей волной проходит по позвоночнику. Я усаживаю свою драгоценную ношу на высокую тумбу прямо в прихожей, сил идти в спальню у меня уже нет.

До одури хочу ее, вот такую — разгоряченную, откровенно жадную до ласк и искренне невинную в своих действиях! К черту прелюдию, к черту сдержанность, к черту все, что мешает сейчас наслаждаться друг другом!

Ловлю ее расфокусированный взгляд, желая убедиться, что ее жажда ничуть не меньше моей, и все происходящее заводит нас до взаимного безумия. Она лишь кивает, когда мои руки начинают расстегивать пуговки на поясе ее брюк. Цепляется за плечи, приподнимая попку и позволяя стянуть брюки вместе с лоскутком алого кружева. Чуть дрожит и прикрывает глаза, когда я пальцами прохожусь по влажным складочкам, раскрывая ее для откровенных ласк.

Шелк ее кожи, жар ее тела, хрип ее стонов…

Боже, я держусь из последних сил! А ее ладошки, соскользнув с моих плеч, робко, но целенаправленно устремляются по напряженному прессу, под пояс джинсов, цепляя резинку боксеров.

— Не спеши, милая. — Я перехватываю Белку за запястья, тормозя исследовательский процесс. — У тебя еще будет на это время, — выдыхаю в приоткрытые губы, прихватывая зубами нижнюю. — Но чуть позже, — обещаю ей.

Боюсь, если она сделает то, о чем я мечтаю еще с клуба, я постыдно кончу в штаны, даже не успев их спустить. Упираюсь лбом в ее лоб, быстро стягиваю мешающую мне одежду, освобождая из плена стоящий колом член. За пару секунд раскатываю по нему прозрачный латекс и, проведя головкой по припухшим складочкам, как идиот, любуюсь тем, как непорочно красиво все это выглядит.

— Да? — спрашиваю разрешения, уткнувшись носом в изгиб нежной шеи.