— Если ты настаиваешь.
— А есть возражения?
— Только то, что, зная тебя, ради ее же блага…
— Она хорошая девушка, — заверил Роджер проникновенно.
— Только с тобой знакома слишком недолго, — заметил Святой.
— Твое здоровье! — Конвей поднял бокал.
— Поехали!
Они выпили.
— Итак, более подробно о планах на текущую дату, — продолжил Святой. — Купив машину, мы продолжим наш светский тур и найдем место, где можно обзавестись полицейской униформой. Крылышки можешь отрастить сам.
Роджер вытаращил глаза.
— Униформу?! — повторил он слабым голосом. — Крылышки?!
— Как «полисмен с крылышками», — душевно проговорил Святой, — полагаю, ты произведешь настоящий фурор. Это часть моей блестящей идеи.
Подбоченившись, он белозубо улыбнулся — высокий, энергичный, в безупречно сидящем сером костюме. Темные волосы были идеальнейшим образом расчесаны на пробор, ясные голубые глаза смеялись, а загорелое лицо горело бесшабашным мальчишеским задором.
Однако и тогда Святой время от времени выказывал необыкновенную рассудительность и трезвость мыслей. Ему было почти двадцать восемь, и за эти годы он повидал больше, чем многие успевают за восемьдесят, а сделал столько, сколько им не сделать и за сто восемьдесят. И все же далеко не пресытился. Он был только на пороге своего предназначения, хотя иногда казалось, что впереди уже брезжат приоткрывающиеся панорамы. Однако это не столько притупляло его бурную энергию, сколько придавало ей более твердое основание. Саймон оставался все тем же Святым — легкомысленным денди с сердцем крестоносца, бойцом, который дрался, смеясь, беспечным сорвиголовой с улыбкой на устах, вдохновенным и обожаемым вожаком, человеком, родившимся со звуком фанфар в ушах. Люди следовали за ним беспрекословно.
За обедом Темплар с трудом подавлял нетерпение. Потом зажег сигарету, криво сунул ее в улыбающиеся губы и вскочил на ноги, как будто не в силах больше сдерживаться.
— Вперед! — воскликнул он и хлопнул приятеля по плечу.
Оба вышли рука об руку. Если бы Святой сказал, что они отправляются в Тимбукту, Роджер Конвей последовал бы за ним с не меньшим энтузиазмом.
II
Будь Саймон Темплар неудачником, о нем говорили бы с сожалением, что он родился не в то время. И правда, почти во всех областях, где современный мужчина может проявить себя, — за исключением сумасшедшего вождения мощных автомобилей, самоубийственного пилотирования самолетов и искусного обращения с боксерскими перчатками, — Святой был безнадежен. Гольф наводил на него скуку. В теннисе вся прилагаемая энергия откровенно уходила впустую, хотя на фоне недель игры на уровне новичка иногда вдруг следовали вспышки практически чемпионского мастерства. На любом матче по крикету Саймон мазал и при подаче, и в позиции отбивающего, а его «успехи» в бейсболе во время поездки в Америку вызывали слезы на глазах у зрителей.
Однако фехтуя с рапирой в руке или плывя в опасных водах, взбираясь на дерево или на стену дома, скача на самой дикой лошади в мире, бросая метательный нож в визитку, простреливая все три листочка на тузе треф с двадцати шагов или попадая стрелой с такой же дистанции в сливу, зажатую между пальцами вытянутой руки, Святой представлял собой совершенно другое зрелище, достойное того, чтобы рассказывать о нем внукам. Ну разумеется, он родился не вовремя, ему следовало бы жить в любую другую эпоху, кроме нынешней, — любую, в которую его сверхъестественные способности к подобным средневековым умениям обеспечили бы ему первое место среди товарищей.
ebooksa