Второгодник

- Алейкум ассалам, - проговорил Жека, застыв с рукой за отворотом пиджака, словно во внутреннем кармане что-то искал.

- Здравствуйте, - пожелал собравшимся Джонни, всё-таки вынув пистолет.

Наводить ни на кого не стал, почесал задумчиво стволом затылок, однако военные заметно побледнели, взгляды их стали грустны. Джон в смущении, будто вытаскивал, только чтобы почесать затылок, убрал пистолет за пазуху.

- А вы лечиться сюда? – участливо спросил Жека, вынул пустую ладонь из-за пазухи, спохватился, - да вы садитесь, пожалуйста.

Мужчины сели на диваны, но видимого облегчения им это не принесло - стоять со столь напряжёнными спинами было бы легче.

- А мы давно тут уже лечимся, - сообщил Джон, - очень хорошая больница, очень! Почти вылечили уже!

- Да! Вот деньги принесли за лечение, - Жека нагнулся за мешком и позвал, - эй! Ибасина! Вот твои десять миллионов.

- Двадцать, - Джон поднял второй мешок, - и хватит прикалываться! Его звать Ибн Сина.

- А я как сказал? – не понял Жека.

- Ибн Сина! – звенящим от смеха голоском позвала Лиля.

В центре появилась голограмма врача. Старик в какой-то мешковине с голой расцарапанной грудью стоял на коленях, склонив посыпанную чем-то серо-белым голову. Не поднимая лица, прошамкал в бороду, - шмивенно пвашу пващения, о, швефлолихие! Пофядите фашехо нехофнофо пша, фелиходуфные фоины!

- Что это с ним!? – опешил Жека.

Старец поднял лицо, сплошное месиво, борода слипшимися сосульками кровавых сгустков, во рту с разбитыми губами ни одного зуба, глаза заплыли.

У Жеки душа перевернулась от жалости, - да кто ж тебя так?!

- Шам, - сказала голограмма.

Из динамиков головизора заговорило строгим мужским баритоном. – В систему дворца поступил внешний запрос высшего приоритета. После разбора на приложение Ибн Сина наложено административное взыскание за самоуправство. Поставлена задача любыми средствами выпросить прощение у пострадавших от самоуправства лиц.

- Как сам?! – воскликнул Жека.

- Молил Всевышнего, - пояснил Ибн Сина, - усердно молил!

- Лицом?! – не мог поверить Жека.

Голограмма не спешила заостряться на подробностях.