Взор,

Еще долго Бри, будто не слыша сыпящихся вопросов Харриет и Фреда, неотрывно смотрела на визитку. Галерея искусств Вашингтона… Она вновь посмотрела на визитку, понимая, что это вовсе не сон. А ведь она чуть было не отказалась от такого шанса, который выпадает лишь один раз в жизни! Вела себя так глупо!

Однако, в голове витало много вопросов, например, как такой именитый человек узнал о выставке простой школьницы, а теперь и решил купить у нее картину, почему он пришёл именно сюда, случайно или нет…

Домой она вернулась с приятным ощущением того, что жизнь потихоньку налаживается. Пол ночи Бри была в эйфории, не в силах уснуть и попросту не веря во всё, что происходит. На её лице играла улыбка, казалось, просто не может произойти ничего плохого, что испортило бы ей настроение. С этой улыбкой она и заснула.

Шаг 2

Очередной весенний день начался с уже привычного всем дождя, мерно стучащего по асфальту и заливающего улицы. Он распугивал бездомных животных, да и прохожих, поэтому прежде шумные улицы были пусты.

Харриет села за руль, а дочь привычно устроилась рядом. Пристегнувшись и скрестив на сиденье ноги, она смотрела в окно. Сквозь потоки воды виднелись размытые силуэты деревьев, покрытые густой зеленой листвой. Этот вид почему-то внушал тоску и меланхолию, хотя дождь Бри любила. Он будто закрывал её ото всех непроницаемой пеленой. Кому какое дело, кто идёт по улице под зонтом? Можно думать о своих картинах, разглядывать отражения в лужах и не заботиться совершенно ни о чём. Но сейчас всё было иначе: картина за стеклом казалась гротескной, другой. Странное предчувствие чего-то неприятного промелькнуло и исчезло.

— Бри, о чём задумалась? — не удержалась Харриет, припарковав машину напротив школы.

Бри просто пожала плечами и улыбнулась: мол, ерунда. Она знала, что Харриет её выслушает, обязательно воспримет все её слова всерьёз, но меньше всего ей хотелось волновать мать из-за пустячной грусти и плохого настроения.

— Мам, ты даже не переживай. Всё хорошо, просто погода немного напрягает.

Харриет ничего не сказала в ответ, лишь поцеловала дочь. Это Бри ценила. У её мамы было чувство такта.

Накинув капюшон, девочка быстро побежала к школе, прижимая к себе сумку.

Стянув промокшую насквозь куртку, она повесила её в раздевалке. В любой другой день она пустовала, но сейчас была забита до отказа.

Чего категорически не хотелось делать Бри, так это заходить в класс. Однако, другого выхода не было. Тяжело вздохнув, она машинально наклонила голову, словно шла на казнь. Распушившиеся от влаги волосы никак не желали слушаться, и она просто махнула на них рукой. Наконец, Бри вошла в «обитель боли и унижения». Это название придумала именно она, и совсем не зря.

— Эй, ушибленная! — Бри почувствовала сильный толчок в спину.

От неожиданности (задумалась и расслабилась) она не удержала равновесия и упала на четвереньки. За спиной раздался дружный смех.

Спокойно, Бри! Просто встать и иди на свое место, ведь ничего нового не случилось… — успокаивал ее внутренний голос, заставляя разжать кулаки и проглотить слезы злости и обиды.

Медленно встав на ноги, Бри села на последнюю парту. Взгляд тут же упал на обидное слово, которое вырезали, судя по всему, совсем недавно. Словно подтверждая её мысли, раздался очередной взрыв смеха. Спокойно положив на парту учебники, Бри старалась отвлечься ото всех мыслей.

Спасительным оказался звонок на урок, который заставил всех рассесться по своим местам. Уроки английской литературы Бри любила, но в тот день думала только о том, как бы незаметно скрыться.

* * *

— Итак, вы записали домашнее задание, теперь можете быть свободны.

Бри сразу вскочила на ноги и поспешила прочь из класса. Выглядело это, конечно, как жалкий побег. Но лучше так.