— Бог свидетель, монсеньор, как меня радует ваше приглашение! Я ведь тоже собирался кое-что обсудить с вами.
— Если бы вы мне сообщили, что желаете побеседовать со мной, вам бы не пришлось калечить запоры.
— Вы очень любезны, монсеньор. Но каждый калечит, что может: кто — запоры, а кто и человеческие жизни…
— Извольте же войти!
Пардальян, не раздумывая, шагнул в приемную. Маршал захлопнул дверь и проводил ветерана через небольшой коридор в гостиную.
— Как я понял, монсеньор, вас заранее известили о моем приходе, — произнес Пардальян, намекая на Жилло.
— Вы правы, — кивнул Данвиль.
— Но если уж вы сегодня так искренни, то, возможно, уточните: кто именно вас предупредил?
— О, тут нет никакой тайны! Мне сообщил о ваших намерениях один из моих офицеров. Вы с ним знакомы, и кажется, вы даже симпатизируете друг другу. Это наш славный Ортес…
— Виконт д"Аспремон!
— Вот именно! Вы с ним приятели, и он так расположен к вам, что страстно мечтает встретиться с вами хотя бы ненадолго. По-моему, он собирается рассказать вам кое-что весьма любопытное.
— С интересом послушаю его. Однажды мы с этим доблестным дворянином уже затеяли разговор, но нас прервали… Нужно бы выяснить, за кем останется последнее слово…
— Так вот, мой милый Пардальян, ваш верный друг Ортес, одержимый желанием покрепче обнять вас, постоянно прогуливался у дворца Монморанси…
«Значит, меня предал не Жилло», — промелькнуло в голове у Пардальяна.
— Нынче вечером он наблюдал за вами; заметив, что вы перемахнули через ограду в сад и принялись колдовать над запором, он спокойно явился ко мне и доложил о ваших действиях. Я уже хотел отправиться в спальню, но ради счастья лицезреть вас с легкостью отказался от отдыха. И был прав — вы нанесли-таки мне визит!
— Да, нанес, — согласился Пардальян. — Но, монсеньор, разрешите задать вам лишь один вопрос…
— Ради Бога, хоть десять: начнем с вопроса, а закончим, возможно, допросом — и даже, наверное, с пристрастием.
Услышав этот весьма прозрачный намек, ветеран слегка побледнел. Стало быть, Данвиль хочет передать его в руки палача. Какой же допрос с пристрастием без пыток! Однако выдержки Пардальян не утратил.
— Скажите, монсеньор, — осведомился он, — вы здесь один?
— Господин де Пардальян, вы можете рассуждать, о чем пожелаете: признания облегчают душу. А насчет того, один ли я в доме… Чтобы устроить торжественную встречу смельчаку вроде вас не хватило бы и целой армии… Взгляните сами!
ebooksa