— Похвальная скромность! — обрадовалась Марьянж.
Ей и самой не хотелось, чтобы аббатиса узнала о попытке бегства двух узниц.
— Мой друг Кроасс также исключительно скромен. Мы не чувствуем себя достойными занять столь высокую должность — певчих в вашем монастыре. Надежда на милость Господню — вот лучшая награда для нас.
— Ах, сударыня, — воскликнул Кроасс, — я всегда чувствовал призвание к монастырской жизни. Нам так не хотелось бы расставаться с вами!
— Что значит «не хотелось бы расставаться?» — удивилась старая монахиня.
— А мы здесь, у вас в обители, устроимся… Не бойтесь, сестра Марьянж, за оказанное нам гостеприимство вам воздастся сторицей. Мы будем ухаживать за вашим огородом, да и за еретичками присмотрим, а к вам будем относиться со всем почтением…
При этом Кроасс бросил на Филомену страстный взгляд. Впрочем, ее убеждать было не надо; бедняжка трепетала, ибо сердце ее навечно завоевал гигант-певчий с прекрасным голосом. Сестра Марьянж, пораскинув мозгами, пришла к выводу, что две пары рабочих рук монастырю не помешают… к тому же приятели наверняка не позволят сбежать этим богомерзким язычницам.
— Договорились! — решительно заявила она.
— Так вы согласны дать нам приют?
— Будем рады!
— И накормите?
— Конечно!
Пикуик с восторгом взглянул на Кроасса: ведь именно ему пришла в голову такая замечательная идея. Филомена и Кроасс были на верху блаженства. Монахиня сияла при мысли, что любимый будет рядом, а Кроасс ликовал, грезя о ежедневных обедах.
— Пойдемте! — приказала Марьянж двум друзьям.
Они подошли к сараю, примыкавшему к стене возле самого пролома. Монахиня распахнула дверь.
— Вот здесь вы будете жить, — объяснила Марьянж. — Как стемнеет, мы с сестрой Филоменой принесем из монастырских конюшен свежего сена, так что спать вам будет мягко… Остальным монахиням на глаза не попадайтесь, да приглядывайте за домом и двумя еретичками.
— Простите, сестра, — осторожно прервал ее Пикуик. — Постель вы нам обещали, и это прекрасно, а как насчет еды? Вопрос, знаете ли, не из последних…
— Есть будете то, что удастся достать мне и сестре Филомене. Придется довольствоваться монастырской пищей. Еды у нас, слава Христу, хватает, иначе мы все давно бы умерли с голоду… Вон там, в уголочке, есть курятник, без свежих яиц не сидим…
— Прекрасно! — воскликнул Кроасс. — Омлет как раз — мое любимое блюдо!
— А по воскресеньям можно и курочку зарезать, — добавила Марьянж.