— Ах, черт возьми! Я вовсе не желаю его смерти, разве вы еще этого не поняли?
И он добавил повелительно:
— Ни шагу дальше, мадемуазель! Напоминаю вам, что только я могу здесь распоряжаться!
Подойдя в свою очередь к окну, он мгновенно оценил ситуацию и прошептал, захлопнув ставни:
— Минуты две-три они продержатся! Слава Богу, время еще есть!
Затем он повернулся к Бертиль, ожидавшей его решения с нескрываемой тревогой.
— Дитя мое, — сказал Генрих ласково, — прощаю вам все, что вы мне наговорили, прощаю желание оскорбить меня, вашего отца и короля. Молчите. Дайте мне закончить. Я не собираюсь вас принуждать. Судьба ваша зависит только от вас, и я предоставляю вам полную свободу. Через несколько дней я навещу вас. Не беспокойтесь, я приду к вам при свете дня в сопровождении свиты, так что в намерениях моих никто не сможет усомниться… А теперь выведите меня отсюда. Надо спешить.
— Скорее, сир, скорее, Богом молю! — воскликнула Бертиль, устремляясь вперед.
— Минутку, — сказал Генрих, останавливая ее. — Никто не должен видеть, что я выхожу из вашего дома в такой час. Я ваш отец, но знаем об этом только мы с вами.
— Мне все равно! Не будем терять времени!
— Зато мне не все равно. Делайте, как я говорю, и ничего не бойтесь… Я не опоздаю. Есть ли в этом доме черный ход?
— Да, через него можно выйти в тупик Курбатон… Идемте же, сир!
И через несколько секунд король, быстро миновав тупик своим широким шагом, появился на улице Арбр-Сек как раз в тот момент, когда лучники уже почти торжествовали победу над двумя смельчаками.
Глава 8
ЭСКАРГАС, ГРЕНГАЙ И КАРКАНЬ — ОТЧАЯННЫЕ ГОЛОВОРЕЗЫ
Генрих подошел к крыльцу, перед которым застыли, словно на параде, лучники с факелами в руках и спросил недовольным тоном:
— Ну, что здесь происходит, Неви?
Начальник полиции был явно не в своей тарелке. Он начинал понимать, что совершил оплошность. Король не любил, когда его тревожили — пусть даже под предлогом раскрытия заговора — во время любовных похождений. Рассерженный голос не предвещал для Неви ничего хорошего. К счастью, он вспомнил, что в донесениях подчиненных неоднократно поминалось имя Жеана Храброго как вожака опасной бандитской шайки. Следовательно можно было пока не упоминать о предполагаемом, но не доказанном покушении на жизнь монарха, представив все случившееся обычной полицейской операцией. Показав на юношу, он сказал:
— Мы хотели арестовать этого человека, сир, но он не пожелал подчиниться приказу…
Нахмурив брови, Генрих повернулся к Жеану и грозно сказал:
ebooksa