Тайна королевы

Однако ему не удалось провести Пардальяна: шевалье прекрасно понял, что юноша начеку и готов к борьбе не на жизнь, а на смерть. Уроки Пардальяна пошли впрок.

Мы вынуждены признать, что Пардальян не ошибся. И Фауста, и Кончини действовали. У Фаусты даже возникла мысль заключить с Кончини союз против Пардальяна. Для этого она покинула свой дворец и отправилась повидать королевского фаворита.

Ей не пришлось долго уговаривать итальянца. Кончини равно возненавидел и Пардальяна, и Вальвера. В результате этого временного соглашения — а оно и не могло быть иным, ибо каждая договаривающаяся сторона преследовала только свои ближайшие цели, — Фауста, Леонора (она также присутствовала при встрече) и Кончини расстались лучшими друзьями. По крайней мере — с виду.

Сразу же после разговора Кончини и Леонора проводили Фаусту в Лувр; с их помощью она тут же получила аудиенцию у королевы. Не стоит и говорить, что вышеупомянутая супружеская чета тоже участвовала в беседе.

Как и Леонора, Мария Медичи испытывала перед своей соотечественницей, принцессой Фаустой, восхищение, смешанное со страхом. Она оказала ей самый любезный прием. Королева была особенно благосклонна к Фаусте, ибо, не зная о соглашении, заключенном принцессой с Кончини, она решила, что та бескорыстно оказывает ей важную услугу.

Фауста умела нравиться. Она умела показать себя с самой лучшей стороны. Она употребила все свои таланты, все свое обаяние, дабы завоевать расположение королевы. Ее план блистательно удался: обмануть такую поверхностную и — признаемся в этом! — ограниченную женщину, каковой была Мария Медичи, не составило никакого труда. Фауста полностью подчинила ее своей воле — тем более что Леонора и Кончини, являясь союзниками Фаусты, и не подумали помешать ей, уверенные, что со временем сумеют раскрыть королеве глаза на Фаусту.

В результате аудиенция превратилась в тайное совещание, на котором Фауста диктовала свою волю, а именно указала те меры, какие, по ее мнению, было необходимо принять. Фауста столь ловко и деликатно провернула все дело, что даже Леонора — единственная, кто была в силах соперничать с Фаустой — даже Леонора была введена в заблуждение. Она решила, что они все вместе разработали план борьбы с общим врагом, тогда как на самом деле план был придуман Фаустой.

Все расстались, очарованные друг другом, но более всего принцессой Фаустой; Мария Медичи уже смотрела на мир глазами герцогини Соррьентес, как официально именовалась сейчас Фауста.

Итак, чтобы вернуться к нашему рассказу, напомним, что прошло три дня, за которые ни Фауста, ни Кончини ничего не предпринимали против шевалье и его юного друга и воспитанника. На четвертый день Пардальян, вернувшись из своей очередной загадочной прогулки по Парижу, нашел у себя на столе записку, написанную беглым почерком Вальвера. Записка была следующего содержания:

«Жду вас у себя. Приходите как можно скорее».

Пардальян никогда не расставался со шпагой. Теперь же он захватил еще кинжал, а в карман положил увесистый кошелек. Вооружившись таким образом всем, чем только возможно, он тут же отправился на улицу Коссонри.

Кажется, мы уже говорили, что улица Коссонри пролегала неподалеку от рынка и населяли ее в основном торговцы дичью. Когда Пардальян свернул в улицу Коссонри, торговля была в самом разгаре. Если бы шевалье не был столь поглощен размышлениями о записке Вальвера, он бы наверняка заметил, сколь много странных типов, не похожих ни на торговцев, ни на покупателей, толпилось в этот час на улице. Подобный факт наверняка заставил бы шевалье призадуматься.

Нет у нас сомнений и в том, что если бы он не был так занят мыслями о пресловутой записке, он бы вначале послал мальчика из гостиницы справиться, дома ли Вальвер.

Но Пардальян полностью погрузился в свои мысли и не обращал внимания на царящую вокруг него толкотню; подобную картину он видел каждый день, ибо жил в двух шагах от улицы Коссонри. Быстро свернув к дому Вальвера, шевалье поднялся по лестнице.

В двери Вальвера торчал ключ. Однако Пардальян ничему не удивился: в записке же было написано: «как можно скорее».

Он повернул ключ и устремился в комнату.

Вальвер был дома один; он нервно расхаживал по комнате — от двери к окошку, ведущему на крышу. Едва заметив Пардальяна, он облегченно воскликнул:

— Наконец-то, сударь, вы пришли! Вот уже два часа я жду вас, сгорая от беспокойства!

— Что здесь происходит? — спросил Пардальян.

— Как что здесь происходит? — опешил Вальвер. — Но, сударь, это я жду, чтобы вы мне разъяснили, что происходит!..