Молдо, в своем красном колпаке, смолил трубочку у «Соленого Зайца», гостиницы и забегаловки, где любили собираться пройдохи, шпана и все веселое отребье порта. Молдо, ходивший на квартердеке у деда, был там своим в доску. А если кто сомневался, так широкий норгский нож-сакс, висящий на поясе, подсказывал правильную точку зрения. Хоп, чик, концы в воду, Молдо со спорщиками не мялся. Колкими обидными словами доводил до выхваченной стали, неуловимо цапал роговую рукояти ножа и все, Морской король принял нового поданного, с разваленным горлом и без воды в легких. От Молдо недорезанные под пирс не уходили, живодером тот никогда не был.
Улыбчивый и обманчиво добро-пузатый здоровяк с остатками седой пакли вкруг лысины, спрятанной под колпаком, махнул Хорне, подзывая к себе. Ньют, отвернувшись, нахмурилась, прижала старый сапог Хорне ногой:
– Не болтай о деньгах, Хайни, говори о призе с груза. Я за Блэкбардом!
– Зачем? – Хорне, тяжело закипая, начал злиться.
– Блэкбард не обещает, чего не может, а твой Молдо мед в уши льет!
– Молдо дед верил.
Ньют тихонько вздохнула:
– Но ты не дед, Хайни. Пока еще не дед.
Ньют была права. Как и частенько, в любых вопросах.
– Хорошо. Я тебя жду.
Молдо улыбался, темнея дырками с правой стороны, под шрамом, змеившимся от глаза и до подбородка, кувалдой торчавшего из бакенбард. Почесал седую шерсть, буйно лезущую через зеленую ткань рубахи, поправил теплый живот на пуху. Кивнул вслед устрекотавшей Ньют:
– Куда твоя малахольная дернула, младшой?
Хорне не любил, когда младшим называл кто-то, кроме отца с дедом. Но куда тут денешься, верно?
– Знакомых хочет поискать.
– Голова не трещит? – вчера Молдо не пил, ушел сразу, как деда спустили с баркаса к Морскому королю.
– Нет, все хорошо. Дело есть, Молдо.
Молдо приподнял густую, козырьком нависающую, бровь. Сплюнул, затер:
– Прямо-таки дело? А я младшой, уж хотел к тебе, «Котом» попытать, не собираешься ль по дешевке скинуть посудинку… А ты, эвон как, дело!
– Там есть где присесть, без лишних ушей? – Хорне кивнул на «Соленого Зайца».
Молдо пожал плечами, опять усмехнулся: