Анна вспоминает тот вечер, когда она застала Тесс в одном лифчике и с телефоном в руке. Неужели она посылала свои снимки Якке? Почему она тогда не расспросила ее как следует? Анна обещает себе, что, если Тесс найдется, она станет самой хорошей мамой. Настоящей матерью.
— Здесь, дома?
— Да, но его здесь не было. Они говорили по мобильнику.
— А тебе случайно не показался знакомым его голос?
— Нет…
— Но, может быть, ты знаешь, кто это был?
— Нет.
Сандра откидывается назад.
— А ты слышала, чтобы она говорила о Якке?
— Нет, а впрочем, да. Раньше она постоянно о нем твердила. Мы вместе смотрели его ютуб-канал. Но больше уже не смотрим. Теперь она вообще о нем не заговаривает.
— А еще что-нибудь она тебе говорила?
— Нет, она не слишком была разговорчива. В последнее время она в основном грустила или злилась.
— Как ты думаешь, что она имела в виду, когда написала, что должна помочь вашей маме?
— Я не знаю.
— А как часто вы общаетесь друг с другом в чате?
— Почти каждый день. Бывает, что она забывает, тогда я пишу ей, чтобы напомнить.
— Это потому, что вы собираете дни? — спрашивает Сандра.
— Да. Наш чат не прерывается уже двести восемьдесят один день.
— Здорово!
Анна не понимает, о чем они тут болтают. Должно быть, по ее вопросительному выражению лица Сандра догадывается об этом, потому что объясняет, что в