Его неожиданно поддержали остальные:
– Правильно…
– Я тоже опасаюсь рядом с тварью спать…
– Кто знает, что у неё в голове…
Максим Иванович подошёл ко мне.
– Вить, не в обиду, переночуйте в вагоне. Боятся люди, правильно пойми… – и, стараясь подсластить пилюлю. – Зато в караул заступать не придётся. Выспишься по-человечески.
Я зло посмотрел на деда. Ну вот не нравился он мне, причём даже не могу сказать, чем именно. Весь он какой-то… склизкий, как торговец просроченными продуктами. Но возмущаться не стал – ни к чему.
– Хорошо. В вагоне – так в вагоне. Только утром выпустить не забудьте.
Слегка расстроившись, мы с доберманом пошли устраиваться на ночь. Вагонная дверь за нами закрылась, я улёгся на пол, сунул мешок под голову и спокойно уснул, решив обойтись сегодня без сказок.
Эпилог
… Сон прекратил громкий, лязгающий звук открываемой двери товарного вагона. Зюзя уже не спала, лежала рядом и медленно, со вкусом вылизывалась. «Прямо как кошка» – невольно подумалось мне.
– Подъём! – весело и беззаботно гаркнул один из людей Коробова. – Вставайте, лежебоки, а не то весь завтрак проспите!
При святом для любой правильной собаки слове «завтрак» доберман встрепенулась, вскочила и с ожиданием посмотрела в мою сторону.
– Идём, жутко голодающая собака, идём, – рассмеялся я и мы выбрались из вагона.
У костра часовых уже вовсю кипела жизнь. Усердно, с лёгким металлическим скрежетом, вскрывались банки с тушёнкой, в котелке булькала кипящая вода; разминаясь, с улыбками на отдохнувших лицах подходили бойцы.
Полковник, бегло окинув взглядом своё воинство, неожиданно спросил:
– Так, а дед где?!
– Может, в кабине спит, – неуверенно раздался чей-то голос.
– Так позовите, или без приказа и нужду справить не в состоянии?!
Один из военных метнулся в кабину, а через секунду раздался его удивлённый голос: