«Ха! Я знал! Две полоски, очуметь! — выдохнул Ефим, оглушенный раскалённым гейзером чувств счастливой женщины. — Как я мог забыть, что от счастья тоже плачут!»
«Всё смешалось в доме Облонских!»
Оказывается, от счастья тоже сходят с ума. По-своему, но сходят.
Валентину будто подменили. Совсем недавно это была совершенно другая женщина… Не сказать, что Ефима испугали перемены, но заставили напрячься — это точно.
Как позже выяснилось из послушанных разговоров с Николаем и телефонных переговоров с Верой и парой ближайших подруг, Зимина давно поставила на себе крест, чему очень способствовал безапелляционный приговор эскулапов в белых халатах — детей у Валентины больше быть не могло. Ошиблись, Пилюлькины! Кочерыжку им печень, видимо сказались на небесах добрые дела, очистилась карма. Столько лет ожидания и бесплодных надежд… Совсем тихо, едва ли не шёпотом, Валентина рассказывала сестре натуральную мистику о каком-то проклятии и сглазе одной завистницы, не простившей сопернице отбитого у неё Николая. И надо же такому случиться, беременность наступила с появлением в доме кота. Правду говорят — что кошки видят магию! И пусть Вера хмыкает и не верит, коты борются с тёмными силами. И не надо скептически ухмыляться и кривить губы. Если ты, Веруняша, не доверяешь сестре, её мужу ты уж точно поверишь! Коля не даст соврать, на живот хозяйки первым указал Фима, а уж потом муж, будто в попу пчелой ужаленный, сорвался в аптеку за тестом. Так-то!
Ныкаясь где-нибудь под кроватью и слушая бабские пересуды, Ефим поражался вывертам логики, а порою их полному отсутствию. Неизменным оставалось одно, из прожжённой стервозы, по мнению хвостатого эксперта (хотя он мог и ошибаться в оценках, всё же угрозы пришибить веником за покогченную мебель никто не снимал), Валентина превратилась в мягкую, ну, не совсем мягкую, но подобревшую даму с огненным характером, хотя искрами направо и налево она сыпать перестала, частенько проваливаясь взглядом в себя и чему-то улыбаясь.
Да-да, хозяйка подобрела, особенно после того, как Николай свозил её в хижину Парацельса, перинатальным центром зовущуюся, где охающие Авиценны в белых халатах устроили хоровод вокруг женщины, консилиумом подтвердив вердикт мяукающего вестника и показание аптечного приобретения, высветившего две полоски.
Валентину мгновенно поставили на учёт, прописав и насоветовав кучу всего полезного и того, что им считается априори, вдогонку пригрозив запереть на сохранении при первом признаке, если что-то пойдёт не так с беременностью. Супруги вняли и клятвенно заверили: никаких гвоздей, только здоровый образ жизни и, как только, так сразу! Не сей мажорной ноте чету Зиминых отпустили восвояси. Радостный Николай тем же вечером усугубил здоровье потреблением марочных виски с коньяком из встроенного в шкаф-купе бара, его нежная половина поддержала мужа свежевыжатым соком. Лика же, осчастливленная известием о грядущем пополнении братиком или сестрёнкой, вдарила по горлу мороженым и до отвала забила желудок триптофаном, которого, в двухкилограммовом шоколадном торте, как известно, ну, просто завались, так что гормона счастья у девочки было полные штаны. Ефима тоже не обошли стороной, насыпав в миску супердорого премиального корма. Нюхнув эту гадость, выдаваемую производителем за гастрономический шедевр, «два в одном» драл глотку до тех пор, пока ему не отвалили кусок ошпаренной кипятком телятины. Изысканную гадость от гуру котокормления выкинули в помойное ведро. Короче, все урвали у счастья свой кусок, только Николай утром страдал головой и на работу поехал на такси. Садиться за руль с бьющим на метр амбре от весёлого времяпровождения он не рискнул, выбить отгул в тот день не получилось…
Сидя на подоконнике и провожая взглядом кружащиеся в печальном осеннем танце красные кленовые листья, сбитые с деревьев дождём, Ефим вспоминал реакцию Лики на сообщённую родителями новость. Когда Валентина сказала дочери о скором «приобретении» малыша, Лика, скромно потупив глазки, поинтересовалась откуда берутся дети.
— Понимаешь, доченька, когда взрослые мужчина и женщина, любят друг друга и живут вместе, они… между ними… — тут обычно прямолинейный мужчина замялся, пару раз сомкнув и разомкнув кисти рук с растопыренными пальцами.
— Между ними случается секс, они занимаются сексом, да? — вздёрнула подбородок Лика, быстро-быстро захлопав ресничками
— Ну-у-у, — залился красным мужчина, затравленным взглядом прося у супруги помощи. Ефиму показалось, что у Зимина покраснели даже волосы, настолько его выбил из колеи вопрос дочери. Задыхаясь от душащего горло смеха и не в силах от спазмов даже фыркать и шипеть, он плющился в истерике под супружеской кроватью, молотя передними лапами по полу. Незачем людям видеть нехарактерное поведение питомца. Подумают ещё что-нибудь не то.
— Пойдём, Лика, посекретничаем, — пришла Валентина на помощь мужу, ласково приобняв дочь за плечо и уведя её в детскую, — мальчикам незачем знать о девичьих секретах.
Выдохнув, будто волок на третий этаж пятипудовый куль, Николай утёр рукавом сорочки выступивший на лбу пот и направился на кухню, где разорил холодильник на бутерброд с колбасой и запотевшую бутылку «беленькой». Налив себе пятьдесят граммов, он залихватски дерябнул водочку и закусил «наструганным» бутербродом.
— М-да-а-а, — философски сопроводил он свои действа, убирая початую бутылку обратно. — Так и спиться недолго.
Непонятно в силу каких причин, но листья, отрывающиеся от ветвей и застилающие лужи на дороге, напоминали Ефиму красное лицо Николая. С той поры минуло три недели, новость немного остыла, праздничное настроение поутихло, но, нет-нет, Зимин сзади обнимал супругу, ласково накладывая ладони на ещё плоский животик, прислушиваясь, не шевельнётся ли там кто? Солнечные дни постепенно спрятались за серым саваном туч, осень разрыдалась дождями, демонстративно позабыв о прощальном тепле опаздывающего бабьего лета, прячущегося от очередного циклона.
Вздохнув, Ефим поплотнее обернулся хвостом, будто отгораживаясь им от промозглой сырости за тройным стеклопакетом. Не то, чтобы он не любил осень, просто она тучами, сыростью и умирающей природой вечно нагоняла меланхолию. И так настроение не очень из-за щемящего душу нехорошего предчувствия, ещё и Зимины всей семьёй где-то запропастились, хотя Лике уже час как полагается явиться со школы и бежать в изостудию. Вздохнув ещё раз, Ефим, чтобы не теребить душу, сдал «руль» сменщику, погружаясь в глубины сознания.
В момент, когда один пушистый кот предавался меланхолии, два молодых человека, раскрыв зонты, жали на кнопку, аккуратно смонтированную справа от калитки металлических ворот ограждения из профлиста добротного деревянного дома в два этажа в посёлке Переяславка.
— Погодите минуту, — донеслось до молодых людей, — сейчас собаку закрою.
Примерно через минуту, как обещал обладатель хрипловатого голоса, за воротиной что-то звонко клацнуло, молодые люди переглянулись, синхронно подумав об электромагнитном замке.
ebooksa