– Почему?! Я не знаю сказки! Ты знаешь, ты рассказывай. Хочу интересные.
Зюзино удивление, растерянность и отстаивание своего святого права благодарной слушательницы развеселили меня, вызвав улыбку на лице вместе с лёгким хохотом.
Она обидчиво рыкнула. Без злобы, а так, давая понять, что розыгрыш оценила. И дала сдачи.
– До темноты долго, кушать нет. Ты пока голодный, поэтому говори. О чём будет новая сказка?
– Ах ты ж поганка! – деланно разозлился я и попытался схватить разумную за ухо. Не получилось, она ловко увернулась и страшно защёлкала зубами, имитируя грозный укус. – Ой! Боюсь! Боюсь! Мня сейчас слопает свирепый доберман!
– Съем!
Спутница ловким, аккуратным толчком повалила меня на землю, встала мне на грудь передними лапами с видом победительницы и, смешно потрясая ушами, оскалилась и потребовала:
– Сказку! – а в глазах пляшут весёлые бесенята.
Да она играет со мной! Впервые! И сама шутит!
– Сдаюсь, о, прекраснейшая из разумных и четверолапых, на твою милость! А сказка будет, если тебе угодно, про мальчика по имени Нильс и его гусей!
Время до темноты пролетело незаметно…
…К разведке приступили лишь когда солнце скрылось за горизонтом и на небе рассыпались звёзды.
– Ну что, не передумала?
– Нет. Месть должна быть. Даже если не мы убьём, то наша помощь будет важной.
– И то верно. Пошли.
Я встал, подобрал заплечник с оружием, и споро, по большой дуге, начал обходить поселение. Ушастая не отставала, наворачивая традиционные круги и сканируя обстановку.
Через час были на мёртвой окраине, с самой дальней от жилой части стороны. Немного постояли в тишине, глядя на чернеющие в лунном свете кирпичные останки домов и внутренне настраиваясь.
Во мне плескалась какая-то бесшабашная, озорная весёлость и уверенность в собственных силах. Не глупая, юношеская самоуверенность, а именно вера в себя, в Зюзю, в нас. Думаю, потому, что именно сегодня случился тот самый «первый раз» за последние годы, когда я сознательно, обдуманно, без пинков судьбы в морду принял решение во что-то влезть сам, что-то изменить к лучшему. И меня совершенно не пугают возможные последствия; я понимаю, чем рискую. И доберман понимает.
– Начали?
– Да. Пойдём.