Повести и рассказы

— Ура! Что толковать об издержках! Выхлопочите мне графский титул, во что бы то ни стало!

Бычок в восторге. Он не сомневается ни в родстве своем с Чубукевичем, ни в общем происхождении от ясновельможного пана грабия Чубука. Мысль из купца сделаться графом кружит пустую голову бычка; он только боится, чтоб родственник не отказался посвятить свои труды на увенчание его титлом сиятельства.

— Ну, уж как вы себе хотите, а мне, ей-же-ей, ужасть как захотелось быть графом!

— После об этом. Что титла! Стоит ли толковать о них за шампанским! Станем лучше говорить милые глупости, как будто бы мы были в обществе женщин.

— Эх, женщины! Признательно сказать, одна, которую я видел на бале, чертовски щемит сердце. Видно, что не из простых, а какая-нибудь этакая… Смертельно полюбилась, из головы нейдет!..

— Так и быть! Начну услуги мои с нынешнего же вечера, — говорит, смеясь, Чубукевич. Он позвонил в колокольчик, явился мальчик. — Проси! — сказал ему порядочный человек.

Бычок выпучил глаза, стараясь понять, какую услугу хочет оказать ему предупредительный родственник. Дверь отворилась, и в комнату вошла особа, сияющая красотою и невинностью…

Таким образом, после нескольких часов, проведенных вместе, Чубукевич и Чубуков были уже искренними друзьями…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой порядочный человек гнет углы у карт и ломает рога у бычка и которою, между прочим, оканчивается этот рассказ

Прошло несколько дней. Чубукевич сделался тенью Чубукова: они слывут друзьями, они говорят один другому ты. Чубукевич приискал Чубукову учителей французского языка и танцевания, образует его понятия, облагораживает манеры; нанимает ему квартиру в Морской, меблирует ее роскошно, покупает ему щегольской экипаж, разумеется, на его же деньги; наставляет его в играх всякого рода, необходимых для порядочного человека, и хлопочет о графском достоинстве. По этому случаю он пригласил в квартиру бычка некоторых необходимых людей и представляет их почтенному хозяину, который уже не мычит, как прежде, а ясно произносит вытверженную фразу. Гости эти были приятели Чубукевича, из разряда очистителей, люди высокой нравственности, степенные, неподкупные. После представления их Чубукову порядочный человек заметил:

— Только бы этих нам расположить в свою пользу; если они захотят, ты смело можешь считать себя графом!

— Как же их расположить? По-нашему, так просто, дать им что следует…

— А по-нашему, по-петербургски, этого нельзя сделать. Здесь честь, бескорыстие, амбиция…

— Так распорядись, пожалуйста, как знаешь! Вот депозиток на двадцать тысяч.

— Хорошо. Я выжду удобную минуту и куплю этих господ.

Как водится, или, как говорится, для препровождения времени, гости играли в преферанс.

— Ну, стоит ли тянуть эту глупую канитель! Преферанс — бабья игра! — сказал один из почтенных людей. — По мне, если играть, так играть в ту, что бросает и в пот и в дрожь… А? как вы думаете, господа?

— Мы согласны! — отвечали прочие гости. — Но что скажет наш почтенный хозяин? Он, кажется, не любит занятий этого рода, и ему скучно смотреть на нас, подвизающихся на зеленом поле.

— Напротив, я тоже готов участвовать, — отвечал бычок.

Соединили четыре ломберные стола, и вокруг них засели двенадцать удальцов. Чубукевич приготовился метать банк. Под рукою его стояла корзина с новыми картами.

— Вот мой банк, господа, — сказал он, положив перед собою пук билетов, полученных от Чубукова. Гости понтировали.