— Никто не знает своего часа, — сказал Феофан. — Когда Господь призовет, тогда и уходит человек.
— Выходит по слухам, что вурдалак призвал стряпуху, а не Господь. Чернь болтает, что мучимый вурдалаком и сам вурдалаком станет.
— Скажи мне, Степан, отчего лекарь в подвале у тела оказался?
— Того не знаю, владыка.
— Но де Генин с тобой приехал. Или не так?
— Так, владыко, но толком я не понял, чего хотел де Генин. У тела они вдвоем сидели и наутро нашли их у гроба. Оба что младенцы беспомощные. А тела в гробу не было. И где оно сейчас никто не ведает.
— Дело плохо! — сказал Феофан Прокопович. — Слухи непотребные пойдут по Москве. А чернь все равно болтать будет. Про такое будет. Знаю я наших кабацких сидельцев. Такой народ.
— Я пока князя попросил, чтобы слуг попридержал, дабы слухи пресечь.
Прокопович усмехнулся:
— Али наших холопей не знаешь, Степан? На день-два задержишь и что с того? Затем все равно болтать станут. Хотя ты свое дело делай! Делай как надобно! Господь тебя не оставит милостью.
— Но и сие не все, владыка, — продолжил Волков. — Мне вчера холопа Тишку доставил в приказ Иван Тарле, коллежский асессор, которого мне в помощники определили.
— Погоди, — остановил Волкова Феофан. — Не возьму в толк, про кого говоришь?
— Дак про Тишку умершего. Про того самого с которого и началось все в доме Кантемира.
— И его доставили к тебе?
— Живого и здорового, владыка. Он сам из дома барина своего сбежал. Тарле обещал ему десять рублей, коли нам поможет.
— И верно сделал, Степан! Сей Тишка многое рассказать сможет.
— Уже не сможет, владыка.
Волков рассказал Феофану о том, что произошло ночью.
— Стало быть, Тишка помер? Странно все сие, Степан. Весьма странно.
— И я так думаю, владыко. Но не нечистая сила Тишку убрала. Здесь люди замешаны.