Когда Падма приносит поднос с чашкой кофе, отец Келт как раз заканчивает знакомиться с бумагами. Отложив документы в сторону, поворачивается ко мне.
— Всё выглядит чисто. Единственное, что меня смущает, — опция ограничения по времени. Ты должен согласиться с предложением до сегодняшней полуночи, либо оно потеряет юридическую силу.
Занятно. То есть она ещё и подталкивает к максимально быстрому решению. Уверенность в наличии тонны дерьма, закопанной где-то между строк документов, значительно усиливается.
— Какая доходность у этой сети клубов? С ними вообще всё в порядке?
Отец Маффы, который представился как Уве, пожимает плечами.
— Согласно документам чистая прибыль составляет около одиннадцати миллионов рупий в год. Лицензии на продажу алкоголя, организацию стриптиза и оказание услуг интимного массажа имеются и действительны до конца года. Как я и сказал, с юридической точки зрения всё чисто.
Прикидываю, много это или мало — одиннадцать миллионов? Сколько стоит этот дом, например? Или приличная квартира? Руки сами тянутся к телефону, чтобы оценить стоимость денег, но я сразу же останавливаюсь. Рыться сейчас в телефоне будет, мягко говоря, странно. В любом случае, если сеть клубов приносит прибыль, это неплохо. К тому же всё остальное мачеха оценила в двенадцать миллионов, и раз у адвоката нет по этому поводу никаких вопросов, значит, с оценкой он согласен.
— Мне нужно подумать.
Тот сразу отворачивается, возвращаясь к беседе с представителем противоположной стороны. Я же наблюдаю за ними, пытаясь прийти к какому-то решению. Никто из этой пары, сидящей по разные стороны изящного журнального столика, не внушает доверия. Немного успокаивает, что Уве должен быть заинтересован в финансовом благополучии зятя. Но как знать, вдруг мачеха связывалась с ним заранее? Или они вообще давние знакомые?
Мысли начинают путаться, и я прикрываю глаза, пробуя сосредоточиться. Надо отбросить паранойю и попытаться подумать. У меня всего две опции. Отказаться или согласиться. В первом случае нужно дождаться экзамена на Децимуса, после чего обратиться в суд и ждать окончания процесса. Во втором — я получу свою долю прямо здесь и сейчас. Возможно, с зарытым там взрывоопасным сюрпризом, но тем не менее.
Открыв глаза, смотрю на адвоката.
— А оценка стоимости самой сети клубов приведена?
Тот прерывается на половине фразы и ловко вытаскивает один из документов.
— Только приблизительная. От восьмидесяти до ста сорока миллионов рупий.
Как по мне, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как всё это можно проверить? Самый простой вариант — съездить в главный офис и поговорить с управляющим. Но далеко не факт, что он скажет правду. А в моём текущем состоянии я не смогу заставить его выложить всю подноготную.
Правда, есть и ещё одна опция. Достав телефон, отправляю Айле сообщение с вопросом о клубах. Та отвечает сразу же, и если верить её словам, сеть работает нормально. Проблема может возникнуть только из-за секс-услуг, которые предоставляют под маской интимных массажей. Но это стандартная для Индии практика. Плюс у мачехи были какие-то проблемы с семьёй Диксит. Одарённые, которые больше напоминают криминальный клан и тоже владеют целой сетью клубов. Впрочем, она вроде их благополучно решила. Пытаюсь получить подробности, но девушка знает не так много. В такие детали Белла её не посвящала.
Минут через пятнадцать неторопливого размышления, определяюсь. И сразу же озвучиваю решение.
— Я согласен. Но половина оплаты за проданные активы сразу пойдёт на мои счета.
На это условие подруга Беллы соглашается без всяких оговорок. А спустя минуту я уже подписываю бумаги. Такка Риното — так зовут представительницуБеллы — сразу же покидает дом, а вот Уве с Маффой решают задержаться. Сначала юрист объясняет мне, как пройдёт процедура переоформления: по его словам, я получу свидетельство о собственности на все объекты недвижимости завтра или послезавтра, как только подписанный договор пройдёт через все бюрократические инстанции. Потом я подписываю доверенность на представление моих интересов в муниципальной полиции, куда он заедет, чтобы сообщить о спровоцированном убийстве.
Когда отдаю ему документ, немец переключается на другую тему.