Пытаюсь приподняться и всё-таки ударить льдом по полыхающим белым лопастям, но сил слишком мало. Я даже рукой могу шевелить с колоссальным трудом и еле-еле. А спустя несколько секунд вовсе перестаю чувствовать конечности. Картинка перед глазами превращается в одно белое пятно, тогда как в голове медленно крутится единственная мысль: как они меня вычислили? И почему я не заметил, что преподаватели адепты Твари? Даже не попытался проверить их после того, как обнаружил доктора. Как так вышло?
Хочу найти хотя бы один приемлемый вариант, но не успеваю — картинка перед глазами схлопывается и сознание проваливается в темноту.
Ломящая мышцы боль. Мелко дрожащие руки. Раскалывающаяся голова. Я жив? Не понимаю.
Поднимаю веки и сразу же прикрываю их, зажмурившись от ощущения жжения. Рядом звучит женский голос.
— Спокойнее. Просто лежи и отдыхай. Медицина сделает всё остальное.
Что? Медицина? Я в больничном крыле? Под боком ублюдского адепта Твари? Делаю ещё одну попытку открыть глаза и на этот раз выходит продержаться чуть дольше. А следующий подход оказывается полностью успешным — теперь я могу рассмотреть окружающее пространство.
Больничная палата, пара приборов. Опутывающие тело провода и трубки. Какого хера там произошло? Как я очутился в палате? Нахожу глазами расплывающуюся женскую фигуру и моргаю, смахивая непроизвольно выступившие слёзы. Слегка очистив глаза, фокусирую на ней взгляд. Женщина в белом халате, которая рассматривает меня, укоризненно качая головой.
— Я же сказала, отдыхай. Откачать, мы тебя уже откачали, ритмы организма восстановили. Всё, что нужно, это полноценный отдых.
Куда-то оглянувшись, недовольно кривит лицо.
— Хотя, одного посетителя тебе придётся принять. Тут я ничего сделать не могу.
Не успеваю поинтересоваться, о ком идёт речь, как она уже пропадает из поля зрения, удалившись за ширму, которая натянута посреди палаты. Слышу звук открывающейся двери и через десять секунд из-за куска ткани показывается знакомая фигура. Квинт Сервилий собственной персоной. Остановившись рядом с кроватью, смотрит на меня.
— Знаешь, обычно установка работает в куда более мягком режиме. Интенсивность, которую она выдала на тебе, возможна при переходе на Октавуса. Впервые вижу, чтобы она так разгонялась на Децимусе.
Придвигается ещё ближе, став совсем вплотную к больничной койке.
— Ты ничего не хочешь мне сказать, Теодор? Если у тебя есть какие-то родовые секреты, университет может помочь. Тем более, сейчас именно ты являешься главой семьи.
Смешно. Главой я может формально и являюсь. Только вся семья состоит из меня самого. С трудом разлепляю губы, озвучивая ответ.
— У меня нет секретов.
Вижу, как тот расплывается в улыбке.
— Как знаешь. В любом случае, рад сообщить, что теперь ты Децимус второго разряда. Торжественного вручения ввиду обстоятельств не будет, просто надень кольцо, как придёшь в себя и сможешь встать на ноги.
Положив кольцо на одеяло разворачивается, чтобы уйти, а в моей голове всплывает новая мысль. Снова выдавливаю из себя слова, останавливая куратора.
— Сколько я уже здесь?