— Быть может, ты себя изнуряешь больше, чем положено? Телом ослаб и устаешь легко?
— Я не из самых прилежных монахов, Старче.
— Все-таки, чадо, давай посмотрим, что ты под покрывало положил. Что я здесь вижу? Галька! Все достань и выбрось прочь!
Я был изумлен, — продолжал отец Софроний. — Я подумал, что обычный человек не мог бы догадаться об этих камнях. «И о веригах он тоже знает?» — подумалось мне. И в этот же миг Старец сказал:
— Отец Софроний, дай-ка я гляну, что ты носишь на теле… Это что такое? Сними эти цепи. От них тебе пользы не будет».
В тот момент молодого монаха охватил священный трепет. Он осознал, что Старец был не то, что обыкновенные люди, он знал более, он не от мира сего. Дух Утешитель обитал в нем и открывал ему тайное. Отец Софроний и прежде любил и уважал Старца, но теперь вера его и преданность возросли многократно. Присутствие Духа Святого в отце Афанасии ощущалось явственно.
А когда, спустя много лет, отец Афанасий готовился к отшествию на Небо, отец Софроний еще раз ощутил, как от богоносного разума Старца исходят лучи света. Он посетил тогда монастырскую больницу, где под опекой лекаря, отца Артемия, пребывал Старец. Рядом с кроватью Старца были различные его вещи, и среди них отец Софроний видел будильник, звон которого сопровождался приятной мелодией. Старец собирался раздать свое имущество братии на память и в благословение Отец Софроний едва подумал: «Хорошо бы, если бы он отдал мне этот будильник,» как отец Афанасий повернулся к нему и сказал очень проста
«Ты об этом не думай. Я будильник обещал отцу Артемию».
Прозорливость
Отец Софроний был лишь одним из тех, кто познал прозорливость старца Афанасия. Следующие свидетельства также подтверждают духовную силу этого святого человека.
Монахи Святой Горы рвением своим часто уподобляются пламенному рвению ветхозаветного пророка Илии («ревнуя поревновах по Господе Бозе» (3 Цар. 19:14)). В трудные времена, когда вера и традиции православные подвергались серьезным испытаниям, Гора Афон выдвигала своих воинов Христовых, исповедников и мучеников. Но при этом — должно знать — бывало, когда рвение некоторых монахов Святой Горы бывало не по разуму, соединенное, возможно, с неопытностью, духовной пылкостью и недостатком понимания, что причиняло серьезный вред и отдельным душам, и целым общинам. В Библии сказана «не уклонися ни на десно, ни на лево, да смыслиши во всех, яже твориши» (Нав. 1:7). Отец Е, насельник Григориата, охваченный рвением не по разуму, решил покинуть монастырь. Поводом для того послужил вопрос о реформе календаря и визит в монастырь в связи с этим некоего епископа-новостильника, и совершение тем Литургии. И вот ночью отец Е., ничего никому не сказав, собрал свои вещи, спустился из окна по веревке и оказался за монастырскими стенами. Но туг сообразил, что забыл в келье нечто для себя важное — молитвослов, без которого обойтись не мог. Тогда он спрятался в кустах повыше входа в монастырь и стал ждать, когда на рассвете откроют врата: книгу нужно было забрать обязательно.
В обычное время врата открылись, и некоторые отцы вышли на послушания. Отец Е видел всех, оставаясь незамеченным. Следом вышел и отец Игумен. Медленно и уверенно он направился в сторону спрятавшегося монаха. Подойдя прямо к тому месту, над которым сидел монах, остановился, повернулся к нему и сказал, немного повысив голос «Отец Е., спускайся вниз. Быстро спускайся!»
Отец Е онемел, ошеломленный, сконфуженный и пристыженный. Он спустился, даже не пытаясь возражать. Он видел неотмирный дар Старца и в раскаянии вернулся в свою келью.
Прозорливость отца Афанасия бывала являема в свое время. Господь знает, когда, в каких обстоятельствах и кому необходима Его помощь. В каждом случае есть своя цель, которая, помимо прочего, укрепляет страждущего, подбадривает его, возжигает в нем неотмирные устремления. Следующие два случая хорошо это иллюстрируют.
Молодой студент-медик по имени Панагиотис Мигас (позднее настоятель архимандрит Виссарион) оставил своих родных, свои занятия, весь мир и направил корабль души своей в гавань Горы Афон. Точнее, направился в Григориатскую обитель. И вот шел он по вымощенной дорожке, ведущей к монастырским вратам. Перед ним появился почтенного вида монах, который пристально посмотрел на него. Конечно, он не знал, что это был сам игумен Афанасий, никогда прежде они не виделись. Когда молодой человек подошел поближе, отец Афанасий сердечно поприветствовал его, будто старого знакомого. «Добро пожаловать, Панагиотис! Добро пожаловать в наш монастырь, чадо. Хорошо, что ты пришел».
Юный Панагиотис никогда прежде не встречал прозорливых людей, и случай этот взволновал его глубоко. Священный трепет охватил все его существо. Как бы восторженно он прежде ни думал о монашестве, сейчас видел воочию свои мечты. И если перед этим еще мучили некоторые сомнения и сожаления о покинутом мире, то теперь в душе воцарились покой и отрада. Неотмирным знамением Сам Бог удостоверил Панагиотиса в правильности его решения. Он был счастлив, что сменил жизнь в развращенном миру на благочестное и возвышенное житие монаха.
Один Старец из Керасии (расположенной на афонском склоне над Кавсокаливией) послал ученика своего, отца Симеона, в Григориат взять немного просфор для совершения Божественной литургии.
Это была единственная цель для ученика. Однако Господь уготовил нечто знаменательное. Он благоизволил приоткрыть для того окно мира благодати, показать, что самопожертвование монахов не останется без даров Небесных.
Поднимаясь из гавани в монастырь, отец Симеон думал о том, что ему предстояло сделать. Сначала нужно было найти отца Игумена, сказать о просьбе Старца своего, затем, получив благословение, найти монаха, выпекавшего просфоры, и взять у него необходимое количество. Вот и весь нехитрый план. Но вышло все по-иному.
Пред монастырскими вратами монах из Керасии встретил неожиданно самого Игумена, державшего что-то в руках. И сказал отец Игумен: «Возьми это, чадо! Это просфоры, за которыми послал тебя Старец».
ebooksa