Игорь Ильич устало опускается в кресло.
— Не забывай, что она и моя дочь, — произносит он ровным, безынтонационным голосом. — Ровно настолько же она моя, насколько и твоя. И даже чуть больше.
— Чушь! — смеется Настя, нарываясь на неприятности, напрашиваясь на выяснение отношений. — И ты это прекрасно знаешь!
В злости она забывает, что должна сдерживаться, — так ее раздражает близость между Алиной и мужем, противоестественная, искусственная близость, которая чем дальше, тем сильнее возмущает ее. Ведь по идее он ничего не должен чувствовать к этому ребенку, ведь это же чужое для него дитя, ведь если бы он знал, что это дочка его сына, то есть его внучка, подобное проявление чувств было бы вполне естественным и даже желанным, но ведь он же ничего не знает… Не может знать!
Наверное, именно его незнание так угнетает Настю.
— По крайней мере, в том, что Алина родилась на свет, есть и моя заслуга, — внезапно объявляет Игорь Ильич.
Настя смеется нарочито звонким смехом:
— Почему ты так думаешь? — Ее искусственный смех подчеркивает мужнину неправоту.
— Если бы не я — девочка не родилась бы.
«Знает!» — кратковременно екает сердце Насти. Он знает, кто настоящий отец ее дочери… Он все знает…
— Ты бы сделала аборт.
То, что муж абсолютно прав, особенно сильно возмущает Настю, просто бесит!
— Ничего подобного! — заявляет она надменно. — Даже в мыслях не было!
— А запись в медицинской карте?
Настя запоздало вспоминает, что во время бесконечных предродовых хождений по врачам он читал ее медицинские документы. Так вот что дало ему повод заявлять об аборте… Но ведь на самом деле она не хотела избавляться от ребенка! Просто обстоятельства были таковы, что…
— На самом деле я не хотела избавиться от ребенка, — гневно бледнеет Настя. — И как бы то ни было, это моя дочь, только моя, и ничья больше! Я ее выносила, я ее родила, я ее ращу! И ничья больше, слышишь! Ничья!
На это Игорь Ильич произносит, садистски растягивая слова:
— С таким же успехом инкубатор на птицефабрике можно назвать матерью вылупившегося цыпленка… И с таким же правом!
И тогда она с размаха бьет его по щеке. Даже не успев понять, что делает.
Он умело перехватывает занесенную в воздухе руку — как будто ждал удара, готовился к нему. Настя подруб-ленно валится в кресло.
ebooksa