— Нормально.
— Ну, ты понял, что это значит?
— Не вчера родился. Знаю я эти расценки. Дорого, конечно. Но жизнь дороже.
— Я так понял, деньги у тебя есть?
— Ну, сколько они меня будут пасти? Самое большое неделю. А реально, я думаю, не больше трех дней. Штука, ну полторы. Такие деньги у меня пока еще водятся.
Козырев слизал кровавую водичку с верхнего медальона.
— Вкусно. — Он сожрал сразу полмедальона. Выпил рюмку дорогой водки, кинул в рот маленький помидорчик, который еще недавно украшал всю эту пирамиду из мяса и добавил: — Вижу, ты не знаешь настоящую цену. В таких случаях телохранители берут двести баксов за час.
— Да ладно тебе, — комдив даже поставил рюмку с водкой на стол. — Хочешь ободрать меня?
— Нет. Это реальная цена.
— Сколько же надо тогда?
— Умножай на двенадцать. А то и на двадцать четыре, если хочешь, чтобы тебя и ночью охраняли. Штук в пятьдесят тебе все это может обойтись. А двадцатку-то уж точно надо иметь.
— Ты говоришь, он у тебя сидит. Может, нажмешь на него? Подешевле договоримся.
— Можно. Но толку не будет. Это же не заказ выполнить. Отбить тебя теперь может только человек душевный.
— Как это?
— Свободный художник, который будет работать с душой, так же как пишут художественные произведения. Давить на таких бесполезно. Плати, и он готов будет умереть, защищая тебя. Нет, серьезно тебе говорю. Только это… парень этот на тюремной больничке сейчас.
— Что, серьезное ранение?
— Да нет, получил сотрясение мозга просто. Ему не привыкать. Хуже не будет. Он и так был чокнутый.
— Зачем же ты предлагаешь мне чокнутого?
— Зачем? Да они все, эти свободные художники, больные на голову.
— А за что ты его посадил?