Я раздумывал.
— Ну что ты думаешь? — спросил жалобным тоном Анд, — давай есть торт.
— Мы уходим, — сказала Настя, — потому что мы обиделись. Какая болезненная подозрительность. Я те точно говорю, Василий, до добра такое твое поведение не доведет. Профессор. — И добавила почти не слышно: — Ебаный. — Я хотел спросить, откуда она знает, что меня на зоне звали Профессором, но передумал. Опять скажет, что я или Анд это уже говорили. Но я ничего такого не говорил. — Отдай мою куртку!
Я уже хотел ее бросить Насте, как вдруг ощутил что-то твердое в руке. Что это?
— Там что-то есть, — сказал я, — и, не раздумывая больше, оторвал у куртки подкладку.
Это было удостоверение. Я посмотрел на Настю. Они все трое застыли, как белые изваяния в летнем парке при товарище Эстэлине. Да и после него еще долго стояли. Открываю книжечку с золотыми буквами и читаю:
ЧАСТНЫЙ ПРИСТАВ
НАХОДИМ, ЛОВИМ, ДОСТАВЛЯЕМ СБЕЖАВШИХ ЗЕКОВ.
— Что это за такое? — не понял я и посмотрел на Настю. — Ничего не понимаю.
— А тут и понимать нечего, — ответила она, — не хотят зеки в последнее время сидеть там, где положено. Бегают.
— А вы значит, ловите?
— Да, — просто ответила она.
Я вспомнил про пистолет. Его я положил рядом на журнальный столик. Они поняли мое намерение. Катя взяла огромный торт, положила его на ладонь правой руки и бросила в меня. На какую-то долю секунды я засомневался. Подумал, что может быть лучше съесть этот торт, чем кидаться за пистолетом?
И она попала этим тортом мне прямо в лицо. Я даже вкуса не почувствовал. В прыжке я первым успел схватить пистолет.
Раздался визг, писк.
— Всем лежать! Лицом в пол!
— Анд, ты-то чего лег? Встань и свяжи их.
— Ты меня испугал, — он уставился на блестящий браунинг в моей руке. — Убери, пожалуйста.
Я засунул пистолет за пояс.
— Че ты делаешь? Че ты делаешь?! — рявкнул я.