Четвертый К.

Он решил, что она вспомнила, но Розмари отвернулась и попыталась одолеть три ступеньки, ведущие к дверям. И в этот момент она споткнулась, сумочка выскользнула у нее из рук, и все содержимое оказалось на земле. Джатни рванулся вперед помочь ей.

Количество вещей, вываливающихся из сумочки, казалось нескончаемым и было непонятно, каким чудом все это могло там умещаться. Несколько тюбиков губной помады, маленькая косметичка, которая тоже раскрылась и оттуда вывалилось множество таинственных предметов, связка ключей, тут же разомкнувшаяся, в результате чего по крайней мере двадцать ключей рассыпались по ковру. Здесь же были: бутылочка с аспирином, пузырьки с различными лекарствами, большая розовая зубная щетка, зажигалка, маленький пакет с голубыми трусиками и еще какими-то принадлежностями, выглядевшими зловеще, невероятное количество мелких монет, несколько бумажных купюр, запачканный носовой платочек, очки в золотой оправе, напоминавшие аксессуар старой девы, которые бы не украсили бы классически правильное лицо Розмари.

Розмари, с ужасом взглянув на все это, разразилась слезами. Джатни опустился на колени и начал собирать все в сумочку. Розмари не помогала ему. Когда один из служащих вышел из дверей отеля, Джатни сунул ему в руки сумочку и продолжал засовывать в нее рассыпавшиеся мелочи.

Наконец, ему это удалось, он забрал сумочку у служителя и вручил ее Розмари. Джатни видел ее униженное состояние и не понимал его причины. Вытерев слезы, она сказала ему:

— Поднимитесь ко мне в номер и выпейте что-нибудь, пока не придет машина. У меня за весь вечер не было случая поговорить с вами.

Джатни улыбнулся. Он вспомнил слова Джибсона Грейнджа: «Она очень шустра», но ему было любопытно посмотреть внутри на знаменитый «Беверли Хиллз отель» и хотелось побыть около Розмари.

Он подумал, что выкрашенные в зеленый цвет стены вряд ли подходят для первоклассного отеля, тем более если они потертые. Но когда он вошел в ее номер, то был удивлен. Номер был роскошно обставлен, с большой террасой. В углу комнаты располагался бар. Розмари направилась туда, приготовила себе коктейль и спросила у Дэвида, что он хочет. Он редко выпивал, но сейчас попросил неразбавленное виски, чтобы снять нервное напряжение. Розмари распахнула дверь на террасу и предложила Дэвиду выйти туда. Здесь стоял белый столик, покрытый стеклом, и четыре белых кресла.

— Посидите здесь, пока я буду в ванной, — сказала Розмари, а потом мы немного поболтаем.

Она скрылась в своей комнате.

Дэвид Джатни расположился в кресле и стал потягивать виски. Внизу виднелись внутренние дворики «Беверли Хиллз отеля». Он мог разглядывать плавательный бассейн и теннисные корты, дорожки, ведущие к раскинувшимся бунгало. Деревья и лужайки, трава, кажущаяся еще более зеленой под лунным светом, поблескивающие розоватые стены отеля — все это создавало некую сюрреалистическую картину.

Прошло не более десяти минут, как появилась Розмари. Она уселась в кресло и пригубила свой бокал. Теперь на ней были свободные белые брюки и шерстяной пуловер с закатанными выше локтя рукавами. Она ослепительно улыбнулась ему. Без косметики она понравилась ему еще больше. Губы ее уже не выглядели такими чувственными, взгляд не был таким требовательным, сейчас она выглядела моложе и незащищеннее, голос ее звучал мягче и без капризных интонаций.

— Хок сказал мне, что вы сценарист, — произнесла она. — Если у вас есть что-нибудь, что вы хотели бы показать мне, можете прислать в мой офис.

— Ну это не совсем так, — ответил Джатни и улыбнулся ей. Он не мог допустить, чтобы она отвергла его сценарий.

— Но Хок говорил, что у вас есть один законченный сценарий, — заметила Розмари. — Меня всегда интересуют новые писатели. Так трудно найти что-нибудь приличное.

— Нет, я написал четыре или пять сценариев, но они были настолько плохи, что я порвал их.

Какое-то время они помолчали. Дэвиду Джатни легче было молчать, чем разговаривать. Потом Розмари спросила:

— Сколько вам лет?

— Двадцать шесть, — соврал Дэвид Джатни.

— О, Боже! — улыбнулась ему Розмари. — Я хотела бы вновь стать молодой. Когда я приехала сюда, мне было восемнадцать. Я хотела стать актрисой и была еще совсем дурочкой. Знаете роли с одной репликой, например, продавщицы, у которой героиня что-то покупает? Потом я встретила Хока, он сделал меня администратором и научил всему, что я знаю. Он помог мне запустить мою первую картину и помогал все эти годы. Я люблю Хока и всегда буду любить. Но он бывает грубоват, как, например, сегодня вечером. Они с Джибсоном объединились против меня, — Розмари покачала головой. — Я всегда хотела быть жесткой, как Хок, и во всем брала с него пример.

— Мне кажется, — возразил Дэвид Джатни, — что он очень приятный и деликатный человек.