— Нет-нет, — поспешила успокоить его. — Это не нога. Просто голова болит. Спала очень плохо.
— А, ну тогда хорошо, — выдохнул Олег. — То есть, конечно, ничего хорошего… То есть я хотел сказать… — и пробормотал едва слышно «твою ж мать…»
— Всё в порядке. Увидимся в обед, — сказала я.
— Да, конечно! — обрадовался Курносов. — Я зайду за тобой в час.
— Договорились.
Вернулась в постель. Но сон теперь не шёл. Что мне дальше делать? Леднёв хочет, чтобы я была с Олегом. Мариша думает так же. И я сама вроде даже не против, только… почему-то чем дальше, тем меньше хочу его видеть. Слишком уж он какой-то правильный. А это неестественно. Так себя ведут, когда сильно хотят чего-то добиться, потому готовы сносить любые выходки в свой адрес. Знаю по себе: чем больше мужчина готов стелиться передо мной, тем сильнее желание вытирать об него ноги. Курносов же очень старается превратиться в мягкий коврик. Но зачем мне такой?! Я не хочу!
Решила отправиться на шопинг. Одна, естественно. Олега мне только не хватало! Выпила таблетку, оделась, спустилась вниз и попросила метродотеля вызвать мне такси. «Только чтобы водитель говорил по-английски», — предупредила. Услужливый сотрудник гостиницы улыбнулся и всё выполнил, а когда я села в машину, таксист, оказавшийся пожилым мужчиной примерно лет 65 европейской внешности, вдруг спросил по-русски:
— Куда едем, девушка?
— О, так вы русский? — удивилась я.
— Да, — ответил он. — Перебрался сюда в начале 1990-х, вот, живу. Жена китаянка, двое детей и четверо внуков. Решил вот на старости лет к пенсии прибавку себе сделать. Так куда едем?
Я объяснила, что хочу устроить шопинг. Попросила показать мне, где это можно сделать, и таксист, которого звали Иван Сергеевич, повез меня по «злачным местам», как выразился. Чтобы он не мучался со мной, я сказала, что арендую его авто вместе с ним до обеда, если он не против. Водитель согласился. Мы поехали кататься по Порт-Артуру, и я задумчиво ходила по местным бутикам. Но меня хватило на пять минут, потом вернулась в такси и попросила Ивана Сергеевича стать моим гидом — тут же всё на китайском, ни слова не понимаю.
Мой спутник оказался человеком очень рассудительным, спокойным. Не задавал мне вопросов, сам не пускался в длинные рассуждения. Но когда я его попросила рассказать о семье, сделал это очень охотно. Так я узнала, что с его женой он познакомился через месяц после эмиграции, в кафе, где она работала официанткой. Между ними сразу появилась симпатия, которая вскоре переросла в большую любовь. «Мы тридцать лет вместе, — сказал Иван Сергеевич. — Моя Руолан, по-русски это значит орхидея, прекрасный человек. Живем душа в душу». «Господи, как же я вам завидую», — подумала, но не сказала. Всё-таки душу раскрывать перед чужим человеком не привыкла.
Таксист помог мне даже выбрать пару костюмов, в которых угадывался национальный колорит. Это была искусная вышивка с драконами. Я не знала, для чего мне эта одежда, но решила, что надену на встречу с потенциальными партнерами. Когда ехали обратно, спросила:
— Иван Сергеевич, скажите, что, по-вашему, залог счастливых отношений?
— Любовь, верность и умение прощать, — сразу ответил он, словно заранее готовился. — Без любви не может быть ничего. Верность — она как арматура в бетоне, скрепляет и держит. Умение прощать — это мощный клей, закрывающий трещины. Отношения, они ведь как здания. Со временем ветшают, и если не поддерживать, то рассыплются.
— Красиво сказали, — задумчиво ответила я.
— Строителем работал много лет, — ответил таксист.
Мы расстались у гостиницы, я заплатила Ивану Сергеевичу даже больше, чем он назвал, примерно так раза в два. Отнекивался, брать не хотел. Но я сунула ему несколько стодолларовых купюр и стремительно ушла. Стоило вернуться в номер, как опять Олег позвонил. Пригласил на обед. Пришлось идти и снова слушать его исторические рассказы. Видимо, так он компенсировал свой страх. Боялся говорить на личные темы.
В общем, делал правильно. Ну что я ему скажу? О том сне, в котором я была счастлива, занимаясь с Артуром безумным сексом? Или что не хочу больше ложиться с Олегом в постель? Может, только в ближайшее время, а может… Сама не знаю. Или что не люблю его, а без этого не мыслю создания семьи? Мне, как детдомовской, страшно представить себя в браке по расчету. Он же такой ненастоящий. Как те семьи, в которые попадают несчастные сироты. Даже если их там любят и ценят, все равно: мама и папа приемные, они
Если я замуж за Олега выйду, — а у меня даже сомнений нет, что он думает об этом, — то наш с ним брак окажется именно таким. Искусственным. А как же дети? Они рано или поздно поймут, что мама с папой друг друга не любят. Станем спать в разных комнатах, и дальше что? Заведу себе любовника, он — любовницу… Мне от таких мыслей совсем стало тошно.