— Нет, со мной всё в порядке, — ответила я совершенно убитым голосом. А откуда в нём жизни взяться, если мужчина, с которым я провела лучшую ночь в своей жизни, растоптал мои чувства и прямо из постели умчался к другой?
Помощница не поверила, конечно. Но допытываться не стала. Наоборот, постаралась оградить меня ото всех. Я слышала, как она, если поступали звонки или кто-то приходил, говорила: «Анжелика Дмитриевна не может вам ответить, она очень занята». Я мысленно поблагодарила Снежану за поддержку. И подумала, что хорошо все-таки быть топ-менеджером. Никто к тебе сунуться не смеет. Разве что генеральный, но он обычно приглашал к себе через секретаря.
Я не хотела находиться в офисе. Всё здесь вызывало во мне боль. Особенно в кабинете, где несколько раз побывал Артур. К обеду мне стало настолько тошно, что я позвонила в секретариат Леднёва и сказала, что с сегодняшнего дня беру больничный. Меня спросили, в чем причина. «Тахикардия», — брякнула я первое слово, которое на ум пришло. Потом, конечно, надо будет где-то взять справку. Ничего, за деньги всё возможно.
Сказав Снежане, чтобы не волновалась за меня и, если будут какие-то глобальные новости, то писала в мессенджер, я вышла из кабинета. У лифта меня окликнул Артур, и этот голос пронзил моё существо с такой сильной и так больно, что я, вздрогнув, кинулась на пожарную лестницу, ничего не ответив. Бежала, перепрыгивая через две ступеньки, страшно рискуя себе что-нибудь сломать, но не могла и не хотела остановиться. Летела, словно перепуганная близкими выстрелами птица, и остановилась лишь на подземном уровне, часто дыша и ухватившись за поручень обеими руками.
Замерла, слушая. Никто за мной не последовал. Восстановила дыхание, пошла на парковку. Села в машину и уехала. Долго кружила по городу, поворачивая в каком угодно направлении. Радио молчало, телефон был выключен. Я оказалась предоставлена сама себе и не знала, как быть и что делать. Просто катила, куда глаза глядят. Так продолжалось, пока не зажглись уличные фонари. Я остановила машину на обочине, вышла и осмотрелась. Кажется, я выехала за пределы мегаполиса, и это какое-то шоссе. Но где я?
Чтобы узнать, требовалось включить телефон, но делать этого не хотелось. Домой возвращаться тоже. Мне там всё будет напоминать об Артуре, особенно запах его парфюма, который словно въелся в мебель и предметы. И ещё там чашка, из которой он пил. Стул, на котором сидел. Те самые розы, им подаренные… Я поняла, что физически не смогу увидеть всё это и обонять. Надо избавиться, но всё потом.
Я стояла и смотрела, как заходит солнце. Уши и щёки щипал мороз, усилившийся к ночи, и надо было что-то решать. Но я глубоко вдыхала холодный воздух, стараясь ни о чем не думать. Знаю: сильная, восстановлюсь. Впервой, что ли, восставать из пепла, как птица Феникс? Мне и прежде сильно доставалось от жизни. Как в тот раз, когда Федя бросил. Я даже хотела прыгнуть в реку с моста и утонуть.
Нам тогда обоим исполнилось по 18, и гормоны бушевали в крови. Он был наш, детдомовский, и я выделяла его из числа других. Высокий, русоволосый, сероглазый. Учился отвратительно, но представлял учреждение на соревнованиях по баскетболу, потому его тянули, рисуя оценки. Многие девчонки на него засматривались. Но в тот новогодний бал он подошел ко мне и спросил: «Пошли, потанцуем?» Согласилась, конечно.
Сколько было завистливых взглядов в нашу сторону! Мы танцевали, потом ещё и ещё. Пили шампанское, тайком принесенное в пластиковых «полторашках» под видом лимонада. Потом он отвел меня в укромное местечко и там стал неловко целовать и тискать. Я, опьяненная алкоголем и желанием, не противилась. Млела и таяла, как Снегурочка над костром.
До секса у нас дело не дошло. Не успели — бал заканчивался, нужно было расходиться. После я, влюбленная по уши, мечтала начать с Федей отношения, и собиралась как-то на свидание: нас отпустили в город. И тут Мариша мне сказала:
— Лика, не ходи.
Я усмехнулась:
— Что, тоже завидуешь?
— Нет, просто есть одна причина…
— Какая? Говори, не томи!
— Только не обижайся на меня, ладно?
— Ладно, — я нахмурилась.
— Федя поспорил на тебя с Мишкой. Помнишь? В команде с ним играет. «Боевой колобок» у него прозвище: толстый и низкий.
Я была поражена сказанным.
— Поспорили? На что?