Трипофобия

— Спасибо за доверие, — обиженно усмехнулся Станислав.

Владислав раздал всем указания, и они приступили к обыску нетронутых ящиков, полок, холодильников и шкафов в оставшихся незапертых квартирах.

* * *

После долгого плутания дворами и закоулками, Владислав, наконец, вывел группу к забегаловке, расположенной на окраине города у шоссе. Остановившись у торца ближайшего дома, он взял висящий на шее бинокль и принялся осматривать окрестности. Убедившись, что поблизости нет зараженных, он взял рацию и принялся вызывать кого-то.

— Да, прием, я тебя слышу! — раздался женский голос сквозь помехи.

— Аня, это я, со мной выжившие, встречай.

Получив утвердительный ответ, он поднялся и зашагал в сторону закусочной. Люди Владислава укрылись в одноэтажном здании с большими арочными окнами, выходящими на дорогу. Над входной дверью красовалась надпись: «Закусочная». Перебегая дорогу, Филипп увидел на крыше женский силуэт, который помахал им рукой. Подходя ближе, стало видно, что окна наглухо заделаны при помощи перевернутых столиков. Постучавшись три раза, Владислав открыл входную дверь, приглашая остальных внутрь.

В помещении стоял полумрак, в дальнем углу находились прилавок и дверь, ведущая на кухню. Столы, с помощью которых были перекрыты окна, плотно скреплялись при помощи досок и приваренных металлических и арматурных прутьев. У входа их встретил короткостриженый мужчина с каштановыми волосами, одетый в кожаную куртку и державший в руках ружье МР-153. На гостей он косился с явным недоверием. На полу позади него лежали несколько спальных мешков и два матраца. Рядом находился единственный стол, не использованный для строительства баррикад, и стояла пара стульев. За столом сидела женщина лет тридцати, также подозрительно разглядывая вновь прибывших. В противоположном от прилавка углу, рядом с запасным выходом, стоял бордовый диван, на котором лежала молодая девушка в коротких джинсовых шортах, блондинка с голубыми глазами. Ее правая нога выше колена была ампутирована, культю обматывали чистые белые бинты. Услышав звук открывающейся двери, она приподнялась и, улыбнувшись, поприветствовала гостей.

— Это еще кто такие? — возмутилась женщина, вопросительно сверля глазами Владислава.

— Мы нашли их, когда осматривали квартиры, — сказал Александр.

— И долго они прятались там? — поинтересовался мужчина в кожанке, не опуская ружья.

— Да они из группы, вроде, — ответил Владислав, представляя вновь прибывших, после чего обратился к ним, — вон тот с ружьем — Алексей. Милая дама — это Регина.

Одноногая блондинка, не дожидаясь своей очереди, подхватив костыль и вскочив с дивана, кое-как доковыляла до входа и, представившись Еленой, пожала всем вновь прибывшим руки.

— Ну, проходите, располагайтесь, — сказала она, возвращаясь на диван, — хорош стесняться-то!

Филипп неуверенно прошел на середину комнаты, но Елена пригласила его на диван, и, когда тот присел, принялась расспрашивать о том, что с ними приключилось. Станислав направился к столу, попросив чего-нибудь выпить, Регина предложила ему кофе. Руслан, глядя, как Елена, смеясь и жестикулируя, рассказывала Филиппу про начало эпидемии, попросил Владислава отойти в сторону, на что тот, пожав плечами, согласился.

— Слушай, а что с ней произошло-то? — полушепотом спросил Руслан.

— А, да что только с ней не случалось… До сих пор поражаюсь, откуда в ней эта жизнерадостность, — глядя в пол, мрачно произнес Владислав, — потеряла обоих родителей, затем парень предал ее — бросив на растерзание тварям и сбежал, собственно тогда ее и укусили… Выбора не было, пришлось ампутировать ногу. Зато хоть осталась жива. Правда, с такой раной она никуда идти не может, поэтому мы и остались тут.

— Так вы не местные?

— Нет, сам я из Ульяновска. Когда вся эта катавасия началась, нас пытались организованно эвакуировать в один из этих карантинных лагерей. Народу там было несколько тысяч, поначалу никто не понимал, что вообще творится, рассказывали всякое… Одна история охренительнее другой. Рулили там всем военные, сперва рассказывали, что скоро все вернут под контроль, и мы сможем разойтись по домам. Потом, когда голодные орды этих тварей из города ринулись к нам, стали успокаивать, что армия уже на подходе, и нас всех спасут. Благо, стены и укрепления могли выдержать их натиск. Но время шло, никого не было. Потом связь со штабом и вовсе прекратилась, указаний и приказов не было сначала день, два, потом неделю. Отбивать атаки зараженных становилось все тяжелее, в итоге часть солдат подняла бунт, перебили офицеров, собрали добрую половину оружия и припасов и свалили на вертолетах. — Владислав остановился на несколько секунд, едва слышно матерясь, — А дальше стало хуже. Начала распространяться какая-то инфекция, которая быстро перекосила половину оставшихся выживших. Люди слегали с температурой, лихорадили, блевали кровью и умирали. Врачи понятия не имели, что это, пытались лечить, да только сами заражались. Тогда я понял, что дальше оставаться смысла нет, пора валить, тем более из моего подразделения в живых никого уже не осталось…

— Так ты сам военный? — перебил его Руслан.

— Ага, СПН ГРУ, — ухмыльнулся тот в ответ, — в общем, уговорить удалось лишь пару десятков человек, остальные либо не хотели бросать родственников, либо боялись, либо это были оставшиеся в живых тупые солдафоны, решившие, что обязаны исполнять бессмысленные приказы тех, кто, скорее всего, уже мертв. В итоге это все, кто выжил, плюс еще Аня на крыше дежурит.