Трипофобия

Филипп, встревоженно глядя на входную дверь и прислушиваясь к крикам и ударам за стеной, нащупал лежащий на диване клочок бумаги. На нем аккуратным женским почерком было написано: «Фил, не дай себя загрызть, выживи, и еще увидимся!» Внезапно его отвлек треск ломающегося дерева. Подняв голову, он увидел, как один из зараженных, проломив доски, ввалился внутрь и пополз по направлению к людям. Следом за ним в окно стали протискиваться еще два существа. Крича и матерясь, Станислав пробил голову подползавшей к нему твари и крикнул остальным отступать к центру комнаты.

Доски на соседнем окне трещали и ходили ходуном, готовясь вот-вот проломиться под ударами зараженных. Руслан подбежал к черному ходу и приоткрыл дверь, осторожно глянув в щелку. Поблизости никого не было, лишь на другом конце улицы сновали толпы существ. «Бегом сюда!» — крикнул он, вылетая наружу. Остальные, не раздумывая, кинулись за ним следом, спасаясь от десятка зараженных, уже успевших ворваться в помещение. Добежав до пожарной лестницы, ведущей на крышу, Руслан крикнул остальным лезть наверх. Пропустив вперед Филиппа, он полез следом. Когда все забрались на крышу, Руслан осторожно глянул вниз, где несколько зараженных вышли из здания и в растерянности стали бродить около закусочной.

— Кажется, они нас потеряли, — шепотом произнес он.

— Так отойди от края, пока они нас не заметили, — вполголоса ответил ему Станислав и обратился к Олегу, — и что мы будем теперь делать?

— Похоже, придется пережидать ночь тут, — заключил тот.

— Ну, зашибись, будем надеется, что эти уроды не умеют лазать по лестницам.

На улице тем временем полностью стемнело, поднялся холодный ветер. Небо заволокли плотные облака. Поскольку фонари на улицах давно уже не горели, а в домах некому было включать свет, вокруг раскинулся практически непроглядный мрак. Птицы замолкли, со всех сторон доносились лишь гомон и визг зараженных. Кое-как перекусив, Станислав связался по рации с базой, сообщив о случившемся, что все они живы и проведут ночь в городе. Руслан, вызвавшись дежурить первым, иногда осторожно подходил к лестнице, проверяя, не пытаются ли зараженные подняться. Остальные же, подложив рюкзаки под головы, не снимая обуви и одежды, пытались уснуть.

Глава последняя

Виолетта в своей комнате завтракала хлопьями с молоком. Полночи она не могла уснуть, в голове постоянно крутились мысли о не успевших вернуться товарищах. Думая о том, как им придется выживать ночью, она неожиданно поймала себя на мысли, что слишком сильно беспокоится за Руслана. Лишь под утро, когда группа вышла на связь, она позволила себе расслабиться и поесть. Раздавшийся стук в дверь отвлек Виолетту от размышлений. После ее утвердительного ответа в комнату вошел Саркис.

— Привет, ты как? — поинтересовался он, — парни уже связывались? Живы они там?

— Да — прожевав хлопья, ответила девушка, — вроде как уже выдвигаются, через пару часов будут у нас.

— Это хорошо, — Саркис помялся пару секунд, лицо его помрачнело, — пора, наконец, решить, что делать с телами.

— А что там народ? — раздраженно спросила она, бросив ложку в тарелку, — чувствую, что бы я не решила, никого опять ничего не устроит!

— Ничего не поделать, но дальше тянуть нельзя.

— Ну, все это в жопу! — твердо заявила Виолетта, — тела надо сжечь, и пофигу, кто чего там ныть будет!

— Хорошо, пойду, передам остальным.

Саркис вышел, закрыв за собой дверь. Виолетта еще пару минут сидела, глядя в стол, потом, словно очнувшись, продолжила завтракать.

Переговорив по-быстрому с Анатолием и Сергеем, Саркис собрал всех в главном зале, объявив о решении Виолетты. Екатерина и Елизавета полностью поддержали ее решение. Клавдия начала кричать и критиковать, призывая оставить тела на месте, а также похоронить Георгия, но никто ее особо не слушал. Леся снова принялась плакать, и Ольга поспешила увести ее наверх. Дмитрий также предпочел удалиться и не участвовать в споре. Остальные же молчали, предпочитая не вмешиваться. Поняв, что поддержки ей не добиться, Клавдия ушла наверх, матерясь и причитая. Объявив, что сейчас они вынесут тела Георгия и Марии за забор, а после кремируют трупы, Саркис предложил желающим попрощаться с усопшими.

Анатолий и Сергей, надев толстые перчатки и марлевые повязки на лицо, вынесли погибших из сарая, положив их рядом с кучей тел зараженных. Затем принялись переносить к ним трупы зараженных с других концов баррикады. Саркис и Виталий спустились в подвал, прихватив с собой канистру. Подпол представлял собой небольшое, довольно сырое помещение, где вдоль стен располагались полки с соленьями. На полу у дальнего конца стояли несколько бочек с топливом. Электричество в подвале не работало, поэтому люди освещали помещение при помощи ручных фонариков. Открыв одну из бочек, Саркис аккуратно принялся наполнять канистру, которую придерживал Виталий, бензином. Никите же поручили собирать сухие ветки и хворост. Собранные в одну кучу тела обкладывались валежником, тряпками и газетами. Все тела обильно полили топливом, израсходовав канистру целиком. Через пару часов все было готово. Саркис предложил собравшимся сказать несколько слов, однако все лишь стояли, мрачно смотря на гору трупов и не проронив ни слова. Тогда Анатолий поджег кончик тряпки, пропитанной бензином. Огонь ярко вспыхнул, быстро перекинувшись на тела. Куча стала шипеть и испускать едкий черный дым, поэтому люди поспешили удалиться в здание и заняться своими делами.

* * *

Сергей, проснувшись одним из первых, вышел на улицу, вдыхая свежий воздух полной грудью. Отойдя за стену, он вынул из внутреннего кармана плаща белую флешку, принявшись ее рассматривать. «Надо сохранить ее любой ценой!» — думал он про себя, — «Может, нам повезет натолкнуться на других ученых. Я должен продолжить свои исследования несмотря ни на что! Сколько еще ждать? Сколько еще эта дрянь будет свирепствовать?!»