— Да, пап.
Он хотел было выйти, но развернулся, направив на меня свой взгляд.
— Подвезти тебя до больницы? — спросил он.
— Да, — поднялась я с дивана. — Я как раз хотела туда.
Я была в больнице утром, но не успела зайти к Рэю с Эрикой. Вообще, они лежат в разных палатах, но Эрика постоянно находится рядом с ним. А как иначе должна вести себя девушка, которая взяла на себя всю полную ответственность за то, что произошло с её парнем? Она чувствовала себя виноватой во всём. Ей пришлось просить прощения у его родителей, буквально падая на колени, она искала всевозможные способы присоединения руки так, чтобы Рэй мог рисовать, она умоляла его продолжать рисовать, но всё это было таким тщетным. Ей ничто не могло доказать, что она не виновата ни в чём. Она до сих пор считала себя причиной, по которой мир не узнает о художнике Паттерсоне.
Что касалось Рэя, он не говорил об этом. Да, он грустил о несбывшихся планах, и он разорвал рекомендацию на его имя от какого-то известного художника. Но его улыбка, вспыхивающая на лице каждый раз, когда он видел Эрику, доказывала, что он ни о чём не жалеет. Она ещё не видит этого, но люди Тенебриса знают, насколько сильно Рэй дорожит ею. Всё это обязательно перенесётся во взрослую жизнь.
Я вошла к ним в палату. Рэю перебинтовывали руку, а Эрика старательно отводила глаза, чтобы лишний раз не замечать, что теперь у Рэя отсутствует рука.
— Привет, — вошла я в палату.
— Белл, — улыбнулась Эр. — Ты принесла мне краску для волос?
— Да, как ты и просила жемчужный блонд, — я протянула ей краску для волос с похожим цветом как у неё.
— Кэшли, — обратилась она к медсестре. — Не знаешь, кто-нибудь из твоих помощниц может помочь мне?
— Ты хочешь покрасить волосы? — удивилась Кэшли.
— Нет, скорее скрыть кое-что лишнее.
— Почему бы тебе не выбрать цвет ярче, как ты делала раньше? — спросил Рэй.
— Ты хочешь другой цвет? — повернулась она к нему.
— Мне не принципиально.
— Хорошо, скажи, какой лучше?
— Даже если ты оставишь всё таким, как есть сейчас, я не буду разочарован.
— Зелёный или синий? — приблизилась она к нему. — Синий, твой любимый цвет. Им, да?
— Нет, — он закатил глаза.