«В июне 2003 года в рамках спецоперации, подготовленной Главным управлением собственной безопасности МВД, ФСБ России и Генпрокуратурой, в Москве были задержаны участники организованной преступной группировки (4 человека), состоявшей из сотрудников столичного ГУВД. Они подбрасывали оружие, наркотики невиновным гражданам, незаконно возбуждали уголовные дела, а за их прекращение вымогали у своих жертв крупные суммы денег. В августе 2003 года в Москве были задержаны ещё 11 «оборотней в погонах», которые на протяжении ряда лет были членами преступной группировки. Эта группировка с использованием возможностей милиции пыталась взять под контроль представителей мелкого и среднего бизнеса. В отношении коммерсантов фальсифицировались доказательства по уголовным делам. Члены группировки подозреваются также в совершении заказных убийств».
Все это вызывало необходимость принятия экстренных мер. Опять вернулись к идее создания единого Следственного комитета, реорганизации МВД, работе прокуратуры. В сентябре 2007 года образован Следственный комитет при Прокуратуре РФ, как бы самостоятельная единица.
15 января 2011 года Следственный комитет уже выделяют в отдельную структуру с подчинением непосредственно Президенту РФ. Цель — обеспечить независимость и самостоятельность в его работе.
1 марта 2011 года милицию переименовывают в полицию. Предполагалось провести реформу МВД, но на этом все и закончилось.
Опасения, высказанные мной при образовании Следственного комитета, полностью оправдались. Так отсутствие должного контроля за ходом расследования привело к злоупотреблениям со стороны следствия. Лишение прокуратуры надзора за предварительным расследованием явилось грубейшей ошибкой разработчиков нового уголовно-процессуального кодекса. Вообще их можно «поблагодарить» и за другие положения кодекса, в частности, за систему предварительных арестов. Когда следствие без предъявления обвинения задерживает подозреваемых и через суд решает вопрос об аресте. А суд не решает при этом вопрос о доказанности в совершении преступления. И таких примеров можно еще привести, но вернемся все-таки к следствию.
Вторым серьезным недостатком стала борьба за показатели в Следственном комитете, чего не было ранее в работе следователей в прокуратуре. И привело это к бездоказательным обвинениям в совершении преступлений. При этом росла коррупция в самом Следственном комитете. Стоит вспомнить только уголовное дело о привлечении к уголовной ответственности высокопоставленных сотрудников Следственного комитета РФ Дениса Никандрова, Михаила Максименко и Александра Ламонова о получении взятки за освобождение вора в «законе». А борьба за показатели в Следственном комитете приведет к тому, что скоро будет 100 % раскрываемость преступлений по убийствам.
Как быстро все забывается. Мы, старшее поколение, еще помним, что раскрываемость преступлений в МВД в советский период была 99,9 %. Но цифры то были липовые, и кого мы обманывали, только самих себя. Но если в тот период борьбы социализма с капитализмом можно было объяснить это политическим фактором, то чем сейчас это объясняет нынешнее руководство, непонятно. Скорее всего карьеризмом.
При этом, рассмотрение уголовных дел в суде заканчивается приговором. По последним данным число оправданных судом составляет всего 0,15 %, и это с учетом суда присяжных, которые, в основном, и выносят такие приговора. В то время, как на Западе число оправдательных приговор составляет от 20 до 25 %. С одной стороны, это должно указывать на высокое качество предварительного следствия, если бы это было так. Это благодаря нашему независимому суду, как говорили герои в «Кавказской пленнице», самый гуманный суд в мире. Именно он покрывает все недостатки следствия и закрывает на них глаза и уши. Трудно себе представить, но, когда участвуешь в судебных заседаниях и видишь, как судья решает вопросы о доказательствах, приходишь в шоковое состояние.
Решить эту ситуацию можно только одним путем: заставить судей быть объективными между обвинением и защитой, невзирая на «государственные» интересы. Они ложные. Интересы нашего государства заключаются в защите интересов всех граждан. А следствие должно уметь доказывать вину в рамках закона, а не фальсифицируя доказательства.
Не хочется заканчивать статью в таком пессимистическом ключе, все-таки работу следователи Следственного комитета проделывают огромную, и чем дальше слушаешь новости, тем больше хочется им пожелать, как было написано в лозунгах в советских отделах милиции: «чтобы было у них горячее сердце, холодный ум и чистые руки».
Милиционеры в Афганистане
Предисловие
29 декабря 1978 года, в средствах массовой информации Советского Союза, было объявлено, что по просьбе правительства Демократической республики Афганистана на территорию республики, введен ограниченный контингент Советских войск. Было сообщено, что помощь молодой республике оказывается в соответствии с Договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 года в целях противодействия вооруженным формированиям афганских моджахедов («душманов»), пользующихся политической, финансовой, материальной и военной поддержкой государств НАТО и консервативного исламского мира.
С первого момента нахождения советских войск, возникла проблема осуществления сбора разведывательных данных о вооруженных бандах и организации противодействия им. Вначале этим занимались разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков. Затем был создан единый разведцентр, сотрудники которого, размещались во всех крупных городах. Для борьбы с бандами в Афганистане, был создан и направлен отряд КГБ «Каскад». Но специфика борьбы с бандами, требовала профессионалов, которые каждодневно сталкивались с этим в своей работе. И тогда вспомнили о скромных советских милиционерах, именно им проходилось бороться с бандами на территории государства. Это и в 30-х годах в Средней Азии, в послевоенный период — на западной Украине и в Прибалтике. Да, и в повседневной работе, время от времени, возникали различные банды.
С этой целью, весной 1981 года поступил приказ о создании сверхсекретного подразделения в системе МВД «Кобальт» в количестве 600 человек. В данное подразделение отбирались только оперативные сотрудники, со стажем работы не менее 10 лет. Все они числились гражданскими советниками по различным направлениям хозяйственной деятельности: промышленность, сельское хозяйство и т. д. Отряд состоял из 23 небольших хорошо вооруженных разведывательных групп, расположенных в различных провинциях. В каждой группе насчитывалось 7 человек: 4 офицера-оперативника, 1 переводчик, 2 водителя. Им было придано БТР и радиостанция, автомашина «Нива» или УАЗ, необходимый набор медикаментов. Задача перед каждой группой стояла сбор и обработка разведывательных данных по бандам, оказание помощи в организации работы «Царандоя» (афганской милиции), работа с агентурой, ну и естественно, уничтожение банд. Переводчики были из числа офицеров МВД Таджикской ССР.
Глава первая
Когда раздался звонок телефона, я по инерции поднял трубку: «Иванов слушает». «Иванов, — я услышал голос дежурного Петренко, — давай срочно к Петрову». «А Сидоров там будет?»— спросил я дежурного. «Какой Сидоров? Только про тебя сказали», — ответил Петренко. «Раз Иванова зовут к Петрову, там еще Сидоров должен быть, ты, что не понимаешь? Иванов, Петров и Сидоров, они всегда вместе», — разъяснил я ему свою шутку. «Да пошел ты…», — так и не договорив, Петренко бросил трубку.
Пришлось мне идти к Петрову. Я, старший оперуполномоченный уголовного розыска Иванов Александр Иванович, должен явиться к Петрову Николаю Максимовичу, т. к. он заместитель начальника управления по линии уголовного розыска и мой непосредственно, самый главный начальник. По дороге я стал вспоминать все свои грехи за последнее время, но так и не остановился на чем-либо конкретно. Слишком много их было. Подойдя к двери, я прислушался, было тихо. «Что ж, это уже хорошо», — подумал я и постучал в дверь. «Заходите», — раздался голос начальника. Я зашел в кабинет и громко отрапортовал: «По вашему приказанию капитан Иванов прибыл». «Все шутишь, шутник, развлекаешься?» — голос начальника звучал спокойно. «Ни как нет, товарищ подполковник», — сказал я. «Ладно, тебе недолго развлекаться осталось. Давай дуй, срочно к начальнику отдела кадров в ГУВД, там тебе все объяснят». «А что мне объяснить должны?» — спросил я. «Давай, давай иди, там все и узнаешь», — ответил Петров.
По дороге в ГУВД, я старался представить себе, что им нужно от меня. И пришел к мнению, что хотят предложить должность какого-то начальника. Я недавно закончил вечерний юридический факультет государственного университета, имел стаж работы 11 лет опером и вполне подходил на выдвижение. Честно говоря, меня это не очень устраивало, работа опера мне нравилось, район спокойный, всех знал, налажена агентурная сеть и раскрывать дела, было одно удовольствие. А тут новое место, новые люди, пока притрешься. Но я понимал, что пора двигаться по карьерной лестнице вперед, да и жена все «капала», когда пойдешь на повышение. Ее, конечно, больше зарплата интересовала.
В общем, когда я зашел в кабинет начальника отдела кадров ГУВД, уже был готов к выдвижению. Николай Иванович, увидев меня, зачем-то встал из-за стола, подошел в вплотную, пожал руку и, заглянув глубоко в глаза, задушевным голосом, спросил: «Как у вас дела Александр Иванович, как здоровье, как семья?» Можно было подумать, что он хочет мне предложить должность не меньше начальника управления. От такого трепетного отношения, я, честно говоря, растерялся. «Спасибо, — говорю все хорошо, — в семье все нормально». И жду, что будет дальше. А он так многозначительно смотрит на меня и говорит: «Да вы присаживайтесь, может чайку?» «Нет, нет спасибо», — говорю я, а сам думаю: «Что-то уж больно мягко стелет, как бы не упасть». Я сел на стул, а Николай Иванович так и кружит вокруг меня, что я головой не успеваю вертеть. «Александр Иванович, — наконец сказал он, — не хотите ли вы съездить в загранкомандировку?» «Куда, куда?» — не понял я сразу вопроса. «В загранкомандировку, в одну их зарубежных стран», — повторил он. «Это ж куда меня хотят послать и за какие заслуги?»— спросил я. «Мне ваше руководство рекомендовало вас, у вас большой опыт оперативной работы и мы сейчас набираем сотрудников для работы в Афганистане. Вы можете ответить не сразу, надо дома посоветоваться с женой, я понимаю. Но ваша кандидатура нас вполне устраивает. Вы коммунист и ответственный работник и райком тоже уже поддержал нас. Вы подумайте. Вас отправят на 6 месяцев, а там перспектива выдвижения, неплохая зарплата и получение квартиры, вполне реально». «Вот, зараза, — подумал я, — даже прочитал, что я в коммуналке живу». «Я отказаться могу?» — спросил я. «Можете, но партия рекомендовало вас и надеется, что вы ее поддержите», — ответил он. Конечно, предложение меня ошеломило, и я пообещал, что подумаю и через пару дней сообщу.
ebooksa