Напряжение

— М-мать! — подлетел вверх дядя Сергей и по дуге гулко бахнулся на пол.

Что-то не шевелится… Я походил рядом, потыкал кончиком ноги в плечо, не дождался ответа и принялся прикидывать, сколько листочков раскраски понадобится, чтобы скрыть тело. Нет, ну можно еще стену на него обвалить — дядя Коля говорил, что здание ветхое, и я неосторожным ударом мог тут все обрушить… о, пошевелился!

— М-ма-ать!

— А ее тут нету, — сочувственно ответил я, — ни у кого нету.

Дядя Сергей сжался возле стены и печально смотрел на постель, что-то прикидывая.

— Домовой грязных не любит, — посоветовал я ему. — Но вы можете не верить.

Новый сторож странно глянул на меня — я уж подумал, побьет, — но вместо этого цапнул из тумбы вещи и на час ушел. Вернулся чистым и посвежевшим. С великой осторожностью коснулся постели, потрогал руками одеяло и медленно присел, выдыхая.

— Если бы не со мной… никогда бы не поверил, — прошептал он под нос. — Эй, пацан… еще правила есть?

— Два куска сахара вон туда, — кивнул я в угол, возле выхода из комнаты — там уже лежала специальная миска, — и меня не бить.

— Че, тоже правило? — осклабился он.

— Я домовому пять лет плачу, а ты тут первый день, — вновь пожал я плечами и перевернулся на бок, к стене.

Через минуту за спиной звякнули о кафель два кубика сахара. «Мвха-ха-ха-ха-ха!» — как говорил трудовик, когда я принес ему часть той мутной жидкости, чтобы поменять на кабель.

Следующие две недели мы учились быть чистыми. Потом домовому разонравилось, что дядя Сергей курит, а еще через два месяца он бросил и пить.

В первых числах августа он пришел в красивом черном костюме, в белой рубашке и с галстуком, аккуратно постриженный. Я даже не узнал сначала, хотя видел, как он не спеша идет от входа по тропинке к дверям, мимо гудящей толпы детворы, которую только-только привезли с экскурсии, — и ребята его тоже не узнали.

— Уволился я, Максим, — с улыбкой пояснил он, заметив изумление узнавания на моем лице. — Теперь я страховой агент.

Солидный (тоже хочу костюм!) мужчина прошелся до своей тумбы, открыл, глядя внутрь. Пожевал губами, да так и закрыл, прихватив только огромную коробку рафинада в руки. Ну, понятно — самое ценное надо забрать.

— А…

— Вот, пришел в интернат — поинтересоваться у бывших коллег, может, кому страховка нужна. Время неспокойное, — солидно произнес он.

— Пусть страхуют интернат от пожара.

— Хорошая идея, обязательно предложу, — улыбнулся он мне.