Выбор, который делают за нас

Он заглушил машину и, нависнув надо, мной спросил:

- Что ты предпочитаешь, поужинать завтра или пообедать во вторник?

Надо же. Меня приглашают на свидание. Видимо из-за последних событий, я даже смущаться не стала, а в тон ему ответила.

- Либо ужин, либо обед?

- Ну почему, мы можем начать с ужина, а потом и позавтракать и пообедать вместе, - улыбнулся мужчина, нежно поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону моей ладони.

- Я планирую завтра побыть дома с мамой, - поделилась я своими планами. - Давай лучше во вторник пообедаем, могу и к завтраку подъехать.

- У меня с утра важные переговоры, так что подъезжай в офис к обеду. Я буду ждать.

Саша потянул меня на себя, при этом склонился еще ниже ко мне и поцеловал. Хоть поцелуй и был не долгий, но он был страстный, обжигающий, обещающий. Словно клеймо на мне оставил, что бы точно знала, кто нынче мой хозяин.

Как только Саша отстранился, я вырвала свою руку из захвата и, выскочив из машины, побежала, домой не оглядываясь. Очень боялась увидеть выражение лица Александра. Что там будет лишь удовлетворенно – расчетливое выражение, вместо тех чувств, на которое надеется глупое сердце.

Побыть с собой наедине мне не пришлось. Как только я вошла выполненную в светлых тонах парадную. Мне навстречу вышла Татьяна Павловна.

- Боже, деточка, - сложив руки на объемной груди, запричитала женщина. – Вероничка уже позвонила и всё рассказала. Димка её домой везет. Как же это Кирилл Эдуардович мог так поступить? Бедная Аниточка.

- Вот так, тёть Тань. Смог, легко. И ни о ком из нас не подумал. Мама у себя?

- Конечно у себя. Сидит как мышка там. Не ест ничего и носа из комнаты не кажет. Пыталась ей отнести хотя бы её любимый салат, а она даже дверь не открыла, - взволнованно – печально говорила наша экономка.

Обреченно вздохнув, направилась в комнату родителей. Приехав, я даже не поинтересовалась, где в данный момент обитает отец. Только сейчас поняла, что не в этом доме точно.

Постучав в дверь спальни, которая уже точно была комнатой Аниты, в очередной раз обреченно вздохнула. Двери мне не открыли, и из комнаты не доносилось ни звука.

- Мам… это я, - прижавшись лбом к косяку, сказала в щель между дверью и стеной. – Мамочка, ну открой, пожалуйста, - последнее слово уже прозвучало как всхлип.

- Мам, я полностью на твоей стороне, слышишь, - прохлюпала я, уже вытирая слёзы текущие с глаз.

Мне стало страшно. Она от туда не выходила, и двери ни кому не открывает. Получается, со вчерашнего вечера её никто не видел. А эта гнетущая тишина… вдруг с ней что-то случилось?

- Мама? Мам! Открой…, – стала стучать я в дверь со всей силы.

Дверь чуть не снялась с петель, но по-прежнему не доносилось, ни звука.