— Время ждет. Фрислендер очень богатый человек. Эти деньги ему не нужны. И вы сможете вернуть долг после того, как все кончится. — Бетти засмеялась. — Я рада, что дела у вас идут неплохо, Росс. Очень немногие эмигранты могут этим похвастаться. Мне нельзя долго болеть. Люди во мне нуждаются. Вы согласны?
Я пошел к выходу вместе с Равиком. У дверей стоял Танненбаум. Он нерешительно переводил взгляд с одной сестры Коллер на другую. Лысина у него блестела. Он уже опять ненавидел меня.
— Вы с ним поссорились? — спросил Равик.
— Да нет. Просто глупая перебранка, чтобы немного отвлечься. Не умею я сидеть у постели больного. Выхожу из терпения и злюсь. А потом сам себя казню, но ничего не могу с этим поделать.
— Большинство ведет себя так же. Чувствуешь себя виноватым в том, что ты здоров.
— Я чувствую себя виноватым в том, что другой болен.
Равик остановился на ступеньках.
— Неужели и вы немного тронулись?
— Разве этого кто-нибудь избежал?
Он улыбнулся.
— Это зависит от того, в какой степени вы подавляете ваши эмоции. Сдержанные люди подвергаются в этом смысле наибольшей опасности. Зато те, кто сразу начинает бушевать, почти неуязвимы.
— Приму к сведению, — пообещал я. — Что с Бетти?
— До операции трудно сказать.
— Вы уже сдали свои экзамены?
— Да.
— И будете делать операцию Бетти?
— Да.
— До свидания, Равик.
— Теперь меня зовут Фрезенбург. Это моя настоящая фамилия.
— А меня все еще зовут Росс. Это моя ненастоящая фамилия.