Следователь посмотрел на Пузановского. Тот внимательно слушал Леву и даже свой портфель с запасом провианта, который никогда не выпускал из рук, поставил на пол. Поняв, что из Лени больше выудить ничего не удастся, Максимов крикнул в сторону коридора:
— Николаич, принимай клиента взад.
Через несколько секунд в комнате появился Николаич в высоких резиновых перчатках.
— Так вы уже закончили? — спросил он. — А кто его забирать-то будет?
— Некому его забирать, — ответил следователь. — По крайней мере, пока.
— Вот оно! Вот это и есть то самое одиночество! — с профессорским видом, подняв указательный палец, произнес старик. — А то вот моя, бывает, разругаемся с ней, начинает на меня зудеть: «Вот уйду от тебя — останешься одиноким». А я ей: «Разве это одиночество? Это так, мелочь, временное затруднение». Одиночество — это вот у него, — он кивнул в сторону трупа. — Когда некому забрать из морга. Вот это я понимаю, одиночество! А все остальное — так, сущие пустяки, — вновь подняв указательный палец, закончил он.
— Ну, ты, Николаич, и юморист, — почесывая живот и сотрясаясь от смеха, произнес Коля.
— Какой же это юмор? — удивился старик. — Это сама соль жизни. Хотя без юмора в нашем деле никак.
— А я слышал, без этого дела, — Коля щелкнул себя по кадыку, — у вас никак.
— Нет, юмор в нашем деле незаменим. Без него на этой работе невозможно. Да у нас и так никто долго не задерживается, я вот один только третий десяток здесь разменял. Хотя нет, работал у нас Юрка Нестеров, лет десять, наверно. Но после одного случая ночевать в морге не смог и уволился.
— А что ж за случай такой, Николаич? — заинтересовался Пузановский.
— Да дежурил он как-то в ночь, вон в той комнате сидел, — тот указал пальцем в сторону комнаты напротив, — где я давеча по журналу сверялся. И слышит вдруг, как будто кто стучит в холодильнике. Ну, он подошел, а оттуда стук и мат трехэтажный доносится, он и открыл дверцу.
— И что? — недоуменно произнес Лева.
— Да ничего. Алкаша приняли за мертвого. Не подавал признаков жизни, вот его и привезли к нам, а он в холодильнике-то и оклемался.
— А с Юркой что? — не унимался Лева.
— Так Юрке-то хоть бы хны, но вот его нервная система восприняла данный эксцесс иначе. В морге ночевать он больше категорически не мог. Ну и в следующем месяце принес обходной.
Выйдя из морга, Лева быстро распрощался и убежал, а следователь и Пузановский решили постоять и подышать в тени деревьев. После дурного запаха морга вдыхать свежий уличный воздух было особенно приятно.
— Семен Евгеньевич, тут за углом продовольственный, я мотнусь быстренько? Может, там сарделечки завезли, так я возьму полкило, а то мне сейчас к Гришке ехать, и я боюсь, на обед не успею.
Максимов посмотрел на Колю.
— Коль, так у тебя вон полный портфель харчей, куда тебе еще сарделечки?! — изумился он.
ebooksa