Возле дома, в котором был прописан Дмитрий Головин, в палисаднике буйствовала зелень. В разросшихся сиреневых кустах играли три девочки дошкольного возраста. Устроившись на коврике, они наряжали кукол, самая маленькая наминала бутерброд. Рядом сидел черный кот, не отводя взгляда от малышки.
— Кот мудлый, — заключила она.
— Мудлый это как? — спросила вторая.
— Это вот так, — девчушка скуксила лицо, нахмурив брови.
— А-а-а, — многозначительно протянула ее подружка.
Клара звонила в домофон в третий раз.
— Похоже, что нет никого, — сказал Василий.
— Кто там? — наконец, прохрипел динамик.
— Мне нужен Головин Дмитрий, — сказала Клара. — Ему от сто тридцать восьмой школы подарок.
— Какой еще подарок?
— В школе отмечался день дружбы. И вспоминали тех ребят, которые когда-нибудь спасали своих друзей.
— Не понял.
— Вы же спасли Николая Бурсова, когда на него напали хулиганы.
— Да че там, — промычал динамик.
— Так подарок брать будете?
Раздалось пикание, Клара с Василием вошли в подъезд.
В квартире их встретили алкоголик, смрад и бедлам. Мужичонка в трениках с пузырящимися коленками, волосатой ссохшейся грудью и рельефными мешками под глазами держался за стену, пропуская гостей. Надо отметить, что лицом он походил на Бурсова. Высокий лоб, тонкие губы, острый подбородок. Состаренный вариант.
— Про-ходьте, — запинаясь, сказал мужчина. — Я Дмитрий. А вас как величать?
Он потянулся к руке Клары, она брезгливо одернула ее.
— Не больно то и хотелось, — обиделся Головин. — Где подарок?